Глава 1

Лаборатория кибернетики и ассимиляционных процессов. Корпорация «Эвеста»

время 16:30

 

Профессор Даниэль Берг собирался домой. Сегодня он решил уйти пораньше, чтобы отметить свой тридцать пятый день рождения, для чего условился встретиться с женой у ресторана «Тортилья», что располагался на углу Терк-стрит, недалеко от Джефферсон сквер. Столик был заказан на семь, и Даниэль спешил как никогда, но не из-за того, что страстно желал праздновать, а потому что пять лет назад в этот самый день сделал предложение своей жене. Он, как всегда, хотел порадовать именно ее, любимую и прекрасную Еву. Девушку, с которой случайно встретился в лифте Корпорации «Эвеста», куда юная Ева пришла на собеседование. Ей было всего двадцать пять, но ее опыту и интуиции уже мог позавидовать любой из седовласых мэтров своего дела.

 Мисс Фармер еле успела проскочить между закрывающимися дверями лифта, и лишь когда стальной короб все же закрылся, а на табло загорелась стрелка вверх, она обернулась и посмотрела на того, кто, оказывается, все это время робко стоял в углу, неуверенно поправляя свои несуразные очки. Берг, подобно ребенку, которого застукали ворующим сладости, краснея и одновременно бледнея, смотрел на смелую и дерзкую красавицу, оценивающую его с ног до головы без малейшего стеснения.  Когда сканирование было завершено, она резко подняла взгляд и глаза цвета бирюзы устремились прямо в душу профессора, будто он смотрел на картину великого Рериха «Гибель Атлантиды». В тот день он и сам погиб.

Так и сегодня, Берг зашел в тот самый лифт и пока спускался на первый этаж, вспоминал их первую встречу. До того момента он не верил в любовь с первого взгляда, считал подобное чувство порывом, химией, чем угодно, но только не влюбленностью. Что говорить? Ева преобразила все. Буквально в один миг, будто щелкнула пальцами и изменила полярность его мыслей и мировосприятия. Кто-то скажет, что этот мужчина слаб и податлив, однако это не так. Просто этот мужчина влюблен.

И вот, он уже сдал все активационные ключи охране, вышел из дверей огромного бело-голубого здания и с легкой душой направился к дороге, чтобы поймать такси. Усевшись в авто, пойманное с третьей попытки, Берг откинулся на спинку сидения и попросил водителя отвезти его на Терк-стрит, тринадцать. Пока машина не спеша преодолевала один перекресток за другим, Даниэль рассматривал маленькую коробочку, очевидно с кольцом. В этот день он всегда сам дарил подарки и не позволял что-либо покупать ему самому. Они уже давно договорились, что семнадцатое сентября будет днем «наоборот». Представляя лицо Евы и ее вечно светящиеся глаза, улыбался практически незаметно, но в той улыбке была не просто радость или удовольствие, в ней была верность и особая привязанность. Кто бы знал, что такой практичный, серьезный и непоколебимый немец, всецело преданный науке, сможет так влюбиться! И все же это произошло, он просто пропал, вся практичность рассыпалась в прах, по крайней мере, когда Даниэль был с ней.

Подъехав к месту встречи, профессор вышел из такси и направился к ресторану, в окнах которого горел мягкий, тускловатый свет. На улице было как никогда тепло, в воздухе зависла вечерняя дымка, а на небе уже начинал просматриваться месяц: «Какой необычный вечер», - подумал про себя Берг, затем открыл дверь и устремился внутрь. Милая девушка-администратор встретила его радушно, можно сказать по-родственному, ведь чета Бергов были частыми гостями у Карнелия Амичи, хозяина «Тортильи». Дорого гостя сопроводили к столику, после чего официант зажег небольшую керосиновую лампу, предложил меню и удалился за стойку.

 Даниэль смотрел в окно и ждал, а на часах уже значилось девятнадцать пятнадцать. Ева всегда опаздывала, но не более чем на десять минут, поэтому он достал свой телефон и готов был уже набрать номер жены, как его внимание отвлекли несколько машин скорой помощи, пролетевшие подобно молнии по дороге. В следующую минуту в двери зашла пара и пока их провожали до столика, они громко обсуждали какой-то несчастный случай в нескольких милях отсюда. «Видимо именно туда спешила вереница из машин парамедиков», - решил для себя Берг и снова опустил взгляд на телефон. На этот раз он набрал номер и поднес сотовый к уху, однако автомат ответил, что абонент вне зоны доступа. Где-то внутри него уже поселилось сомнение и какое-то неприятное чувство, какое-то напряжение и дискомфорт, тогда Даниэль набрался смелости и обратился к рядом сидевшей паре:

- Добрый вечер! Я прошу прощения, но не могли бы вы мне рассказать, что за несчастный случай произошел?

- Конечно! – громогласно ответил молодой парень и слегка пододвинул стул в сторону профессора. – Мы ехали по Франклин-стрит, а там такое творится!

- Что же?! – уже взволнованно спросил Даниэль

- Лобовое столкновение, видимо какой-то придурок выехал на встречную. В общем, обе машины всмятку, везде полиция, парамедики, толпа зевак.

И тут в разговор вступила девушка:

- Там будут серьезные разборки. Одна машина представительского класса, на ней еще был знак.

- Какой знак? - чуть ли не со стоном в голосе произнес Берг.

- Ну, эта компания одна из самых крупных разработчиков в области нанотехнологий и кибернетики в Сан-Франциско.

Тогда уже подхватил парень:

- Да, да! Точно! Их директоров часто по третьему каналу показывают, кажется «Эвеста»

- В точку! «Эвеста» - гордо заявила девушка.

И в одно мгновение Даниэль подскочил со своего места, он выбежал на улицу, забыв про пальто и кейс, ведь Ева всегда ездила на машине с водителем, которую ей выделила корпорация. Поймав такси, Берг устремился туда, откуда уже доносились звуки сирен. Внутри него все сжалось, тяжело было даже дышать, не то, что говорить. На удивление водитель и так понял, куда надо ехать, поэтому, молча, тронулся.

 Как оказались на месте, профессор выбежал из машины и сразу же бросился в толпу, он яростно пробирался, распихивая глазеющих людей, он думал только об одном, чтобы парочка ошиблась и там была не она, не его Ева. Поравнявшись с вереницей из полицейских, Даниэль пытался рассмотреть, что же там творится. А там стояло несколько машин парамедиков, пожарные, которые резали металл, и пытались добраться до кого-то, кто сидел в смятой, подобно консервной банке из-под сардин, машине черного цвета с тем самым знаком на двери.

Полицейский хотел уже было оттолкнуть профессора, как Берг достал пропуск:

- Я работаю на «Эвесту» и там, - просипел, указывая дрожащим пальцем на искореженный кусок металла, -  наши люди. Пропустите!

- Ладно. Проходи.

Даниэль бросился к машине, в этот самый момент пожарники добрались до пострадавших. Рядом уже лежало одно тело, накрытое черным пакетом, из-под которого выглядывала ровная багровая лужа. Спасатели подкатили каталку и готовы были принять спасенного. Далее все происходило как в тумане, пожарный вытащил женщину, ее уложили на каталку и немедленно повезли в направлении машины скорой помощи. Даниэль поспешил за ними, он просил показать, кто там. Один из спасателей отошел в сторону и показал ту, которая лежала с закрытыми глазами и кислородной маской на лице. С губ профессора сорвалось лишь одно слово:

- Ева!

Глава 2

Госпиталь Св.Луки. Сан-Франциско. Калифорния

Время 2:30

 

Ее доставили в госпиталь Святого Луки и сразу же отправили в операционную, а мне оставалось только сидеть и ничего не делать. Более беспомощным еще никогда себя не чувствовал. Что я мог? Здесь территория врачей, мое же место в лаборатории, там я король, а здесь пустышка, вынужденный пялиться в белую стену и считать воображаемых мух.

Все случилось так неожиданно…

Я пытался пройти к ней, поговорить с хирургами, да хоть с простым волонтером, но ни один не пожелал оторваться от своих чрезвычайно важных дел. Они лишь успокаивали и усаживали на место, а если продолжу «буянить», грозились выдворить на улицу. Видимо, мне сейчас казалось, что важнее ничего и никого нет, кроме спасения жены, хотелось, чтобы все доктора были рядом с ней, чтобы боролись за ее жизнь. В глазах так и стояла та ужасающая картина, как ее интубируют, как подключают к аппарату искусственной вентиляции легких, как пытаются остановить кровотечение.

 Высшие силы! Хоть бы у них все получилось!

Мои руки тряслись, в глазах то и дело собирались слезы, попадали под линзы, отчего чувствовалась  режущая боль. Да, когда-то Ева упросила меня снять очки, сказала, что без них я выгляжу куда увереннее и моложе. Все вокруг – это она. И что же будет, если?!... Нет! Надо гнать от себя дурные мысли….

Спустя семь часов в коридор вышел доктор. Он снял маску и медленно подошел ко мне, после чего пригласил пройти в кафетерий:

- Вы ужасно выглядите, профессор.

- Как она?! Ева! Что с ней?! – мои нервы уже не выдерживали, я чуть не схватил хирурга за грудки.

- Успокойтесь.

- Не надо меня успокаивать. Меня уже более восьми часов успокаивают, – с возмущением и злостью прошипел в ответ.

В этот момент доктор замолчал и жестом указал на скамью, мне уже ничего не оставалось, кроме как послушаться и сесть:

- Ваша жена жива.

После этих слов я закрыл глаза и глубоко вдохнул:

- Спасибо, - на этот раз произнес тихо, практически шепотом.

- А сейчас давайте все же пройдем в кафетерий и обо всем поговорим более спокойно.

Мы направились на второй этаж. Стоя в лифте, смотрел на мигающие кнопки и вдыхал ароматы озона и спирта, исходившие от одежды хирурга. Затем коридор и вот мы уже внутри просторного помещения, где тихо заседают доктора и некоторые пациенты. Я сел за столик и замер, потерялся во времени, так бы и блуждал где-то, но вдруг обратил внимание  на чашку с кофе, буквально из ниоткуда  появившуюся передо мной. Доктор устроился напротив и еще несколько минут сидел, молча, затем заговорил:

- Мы с вами еще не познакомились. Меня зовут Майкл Ирвин, я оперировал вашу жену.

- Даниэль Берг…, - но он не дал договорить.

- Профессор и ученый-практик. Научный работник «Эвесты». Я знаю вас и ваши работы, вы читали их на одном из симпозиумов.

- Вас интересует кибернетика? – спросил абсолютно равнодушно.

- В частности. Одно из направлений. Нейробиология. Вы же изучаете способы взаимодействия и внедрения нанотехнологий в живую материю?

- Да.

- Так вот, ваши разработки помогли нам в лечении некоторых пациентов с глубокими нарушениями мозговой деятельности.

- Я рад. Что с моей женой?

- Простите, что отвлек, но так вы хотя бы немного пришли в себя, - и доктор Ирвин, положив руки на стол, посмотрел на меня очень серьезно, - Ева сейчас в коме.

- Что?! – в этот момент чуть не выронил чашку из рук.

- Не бойтесь, это контролируемая кома, с помощью медикаментозного сна ее мозг будет быстрее восстанавливаться. Видите ли, помимо серьезного сотрясения и множественных переломов ребер, у вашей жены перебит позвоночник в области шейного отдела, а именно, позвонки С3-С4. Конечно, мы постарались сделать все, что возможно, однако велика вероятность, что она не сможет ходить.

Но я видел в глазах хирурга что-то еще - недосказанность и искреннюю грусть, что очень редко можно наблюдать во взгляде человека, привыкшего не только к спасению, но и к смерти.

- Есть что-то еще, не так ли?

- Да. Скорее всего, Ева не только не сможет ходить, но и двигаться в целом.

Тогда мой взгляд опустился на этот чертов кофе и продолжал тонуть в чашке, наполненной черной и уже холодной жидкостью.

- Когда я смогу ее увидеть?

- Уже завтра. Мы переведем ее в палату интенсивной терапии, и вы сможете пройти к ней.

- Спасибо вам, доктор Ирвин. А сейчас, с вашего позволения, я хотел бы побыть один.

- Конечно.

Он ушел, а я остался сидеть. В моей душе не было ничего, лишь пустота. Спустя пару часов, в голове начали возникать мысли о том, что все будет хорошо, мы справимся. Я переверну все вверх дном, но найду решение.

Когда в окнах забрезжил рассвет, поднялся со стула и направился в послеоперационное отделение, куда должны были перевести Еву. Сестра, встретив меня у палаты, молча, уступила дорогу. Видимо, я настолько ужасно и бескомпромиссно сейчас выглядел.

В палате царил полумрак, слева на кровати лежала она.

 Даже сейчас Ева немного улыбалась, этого никто не видел, только я. Глупо описывать все медицинские приспособления, которые сейчас окружали жену, главное, она жива.

Подойдя к кровати, осторожно дотронулся до ее руки. В памяти сразу  всплыли самые прекрасные моменты нашей жизни. С Евой и ссоры были хороши, ведь после очередной бури всегда появляется радуга. Я ни на минуту не мог себе представить, что когда-нибудь останусь без нее. Эта женщина дала мне то, что многие ищут годами, даже десятилетиями - смысл. Ни одно открытие, ни одна научная работа или удачный эксперимент не могут заменить того, что чувствует человек, когда любит и которого любят. И вот, в тридцать три года я наконец-то это понял.

Она всегда напоминала мне девушку–инопланетянку: необычайно большие глаза с бирюзовым оттенком, белая кожа без единого изъяна и каштановые волосы, слегка волнистые и  зачастую собранные в строгий пучок, как же приятно было достать из него шпильку и смотреть на то, как локоны рассыпаются по плечам и спине, а облик приобретает более дикий и естественный вид. Так и сейчас, ее лицо буквально сияло белизной, растрепанные волосы лежали на подушке. Я склонился и нежно поцеловал ее в лоб, почему-то показалось, что могу разбудить, хотя знал, она все равно не проснется.

 

Глава 3

Пробуждение

 

Со дня той жуткой аварии все и началось. Я жил между работой и больницей, иногда забегал домой, чтобы переодеться и помыться. В голове то и дело проносились сказанные доктором слова о том, что Ева может остаться недвижимой. Я искал место, клинику или исследовательский институт, где могли заниматься подобными случаями. Состояние Евы было очень тяжелым, как выяснилось, во время столкновения несколько крупных осколков от заднего стекла вошли в шею, пробили позвонки и перерезали спинной мозг.

Несмотря на то, что на дворе две тысячи пятидесятый год, медицина по-прежнему бессильна перед такими больными. Как правило, пострадавшие люди с подобными травмами остаются прикованными к кровати до конца своих дней, но я не хочу, чтобы Ева была одной из тех несчастных. Я знал, что в нескольких университетах ведутся кое-какие исследования и разработки. Суть их была в создании особых проводников - искусственной материи, которую помещали в поврежденное вещество спинного мозга, после чего начинался процесс воссоздания неорганических клеток по подобию клеток живого организма. Они делились до тех пор, пока не соединяли поврежденные участки, все равно, что вставить имплант, только процессы иннервации и адаптации куда более сложные, важно было не допустить распространения неорганических клеток за пределы живых, в чем и состояла главная проблема на сегодняшний день. Данная технология пришла на смену закрытой десять лет назад программе по использованию стволовых клеток.

 Наша Корпорация поставляла технологии и программное обеспечение этим университетам, поэтому я сумел без проблем связаться с ними, однако ученые лишь пожимали плечами и не могли дать каких-либо утвердительных ответов. Но отчаиваться не стал, все же наука дело такое, сегодня может казаться, что выхода нет, и ты зашел в тупик, а завтра все резко меняется. Мне это хорошо известно, сам не раз сталкивался с подобными «тупиками», просто нужно время.

Сегодня я как всегда мчался с работы в госпиталь, чтобы увидеть ее, переговорить с докторами и посмотреть, как они отводят взгляд в очередной раз. С момента аварии прошло уже два месяца, но Ева все еще находилась в коме. Врачи не спешили возвращать ее, мозг был не готов к активной деятельности, а я надеялся каждый день, что сегодня они скажут обратное.  И вот, поставив машину на стоянку, вышел и быстрым шагом направился к дверям. На улице уже выпал первый снег, слегка припорошил асфальт, отчего на нем сразу же появилось множество борозд от покрышек и каталок. Видимо я перестал смотреть наверх, раз замечал только то, что происходило под ногами, да и что там, наверху могло быть? Серое небо, немного тумана и сплошная непроглядная тоска, а этого я хотел сейчас меньше всего, лучше наблюдать движение, чем угрюмое постоянство.

У палаты Евы заметил странную активность, из дверей то и дело выходили медсестры, затем доктора, они о чем-то переговаривались и возвращались обратно в палату. И только я хотел ступить, как меня окликнули:

- Профессор?

Это был Ирвин, он тоже суетился.

- Доктор! Что происходит?

- Ваша жена вот-вот очнется.

- Что? Вы же говорили, она еще не готова.

- Да, она и вправду еще не готова, но мозг активно сопротивляется препаратам, которые мы ей вводим. Ева сама хочет вернуться.

Мы немедленно отправились внутрь, и я собственными глазами увидел на мониторе, как ведет себя ее мозг. Колебания были невероятными, амплитуда достигала критической отметки и все потому, что ей ввели очередную дозу политрила. С недоумением в глазах обратился к Ирвину:

- С чего вы решили, что такая активность связана с желанием пробудиться? Возможно, это какое-то осложнение.

- Нет. Еще вчера мы заметили столь странное поведение. При наличии препарата в крови она уже пыталась проснуться, а с введением сегодня утром новой дозы и вовсе началось что-то невероятное. Мозг пытался сам блокировать препарат. Такого мы еще не встречали, поэтому сразу же ввели антидот.

- Я смотрю, вы перевели ее на самостоятельное дыхание?

- Да, она прекрасно справляется.

После всего увиденного и услышанного, я впервые за долгие годы начал молиться, хотя раньше был самым настоящим атеистом. Если Ева так борется за жизнь, то все будет хорошо. Обязательно!

Ее кожа была уже не такая бледная, зрачки двигались, а грудь вздымалась спокойно и плавно. Все шло к тому, что она вот-вот откроет глаза. Мне оставалось только ждать, поэтому сел  рядом и положил голову около ее руки, ощутив все тепло, исходившее от самого любимого человека на этом свете.  Возможно, я задремал, а может быть, просто задумался, но спустя какое-то время услышал покашливание, а когда поднял голову, то увидел, что Ева лежит с открытыми глазами. Она явно не понимала, где находится, тогда я тихо произнес:

- Здравствуй.

Ее взгляд тут же переместился на меня, несколько секунд Ева смотрела с недоверием, но вскоре ответила чуть хриплым голосом:

- Привет, Дани.

Какой же камень упал с души, она всегда называла меня Дани, но никак не Даниэлем.

- Как же я рад, что ты вернулась, - коснулся рукой ее волос.

- Я попала в аварию? – ее слова прозвучали практически шепотом, но четко, как и всегда.

- Да.

- Да-а-а, - протяжно повторила она. -  Как долго я лежу здесь?

- Два месяца.

- Хм. И, правда, долго. Я видела тебя, Дани.

- Я постоянно был здесь.

- Нет. Не сейчас, в день аварии. Я видела, как ты шел рядом.

- Ты же была без сознания.

- В какой-то момент удалось открыть глаза и посмотреть, а ты был рядом. Поэтому и хотела скорее вернуться, ведь ты ждал,  - по моим щекам тогда покатились слезы. – Не плачь, я же здесь. Кстати, паршивый этот их Политрил семь, вот если бы они вводили мне Дитрин полиэмид, тогда я бы проспала дольше, - и Ева улыбнулась.

- Я никогда не переставал удивляться тебе. Даже находясь в коме, ты все равно знаешь, как надо поступить лучше.

- Прости, что так и не приехала к Амичи.

Но вдруг Ева изменилась в лице:

- Почему тело не слушается меня?

- Был поврежден спинной мозг в шейном отделе.

- То есть? Я не могу двигаться? – голос задрожал, а глаза наполнились слезами.

- Не волнуйся! Мы что-нибудь придумаем, я знаю, кто может помочь.

- Я тоже знаю Дани, но они смогут помочь только тогда, когда уже будет слишком поздно, – и она закрыла глаза, а из-под век потекли ручьи слез.

- Не плачь, прошу…. Ева, я люблю тебя, мы справимся, – я целовал ее и хотел утешить, но как можно утешить человека, который только узнал, что полностью парализован.  

Затем в палату зашли доктора, Ирвин как-то неуверенно улыбался, а я нет. Ужаснее всего осознавать ту боль, которую сейчас испытывала Ева. Из-за какого-то подонка, который напился и сел за руль, вся наша жизнь пошла под откос.

Мы оба были из той категории людей, кто смотрит на мир открыто, кто не любит фальши и не терпит лжи, поэтому никогда не давали друг другу обещаний, которых не могли бы исполнить или надежд, которые по сути своей пусты. Вот и сейчас, пытаясь ее утешить, порою сам сомневался в своих словах, а Ева тем более. Даже доктора понимали это, они лишь переглянулись и поспешили выйти из палаты. Самая большая людская глупость - это внушение заведомо ложной информации. Пусть гуманисты и бросят в меня камень, но заставлять верить в чудо – крайняя степень невежества, особенно когда вероятность такого чуда сведена к нулю. Я с самого детства относился к окружающему миру, как к объекту со своими характеристиками и принципами взаимодействия с внутренними составляющими, где все подчиняется законам, все можно исследовать и проверить, пусть не сейчас, но в будущем, однако вера в чудеса - это программный сбой. Так и сейчас, я хотел найти решение, добиться результатов, но никак не надеяться в божественное исцеление, а особенно, не пытаться заставить поверить в это жену. Ева тоже человек науки, обладающий высоким интеллектом и объективно смотрящий на этот мир. Наверно, таким как мы сложнее всего  мириться с последствиями и с неизбежностью, но такова дань науке.

К вечеру она заснула, а я вышел из палаты и направился к автомату, чтобы употребить очередную дозу кофеина. Ступая медленно, смотрел на пациентов, ожидающих своей очереди, и думал, как же им повезло, они могут самостоятельно встать и прийти на осмотр.

Я закинул несколько монет в аппарат и нажал на кнопку, сразу послышалось гудение, а в пластиковый стаканчик полился горячий кофе. Пара глотков и вроде как стало легче, не морально, физически, кофе согрел изнутри. И было собрался обратно, однако передо мной возник мистер Ирвин.  Хирург и, по совместительству лечащий врач Евы, как-то неоднозначно смотрел на меня, я это заметил еще в самый первый день, когда тот вышел из операционной. Он поравнялся со мной, после чего также купил кофе и, молча, принялся размешивать сахар, при этом продолжая поглядывать исподлобья. Честно говоря, больше всего на свете я ненавидел, когда тянут резину, создают непонятную атмосферу таинственности, поэтому заговорил первым:

- Добрый вечер. Вы хотите поговорить? – смотрел ему прямо в глаза, как обычно смотрел на своих студентов, и надеялся на честный ответ.

- Добрый вечер, профессор. Да, я хочу поговорить.

- Слушаю вас.

- Помните, когда я сказал, что слышал о ваших работах на симпозиуме?  – я кивнул. – Так вот, в тот момент я слукавил. На самом деле, ваши работы были изучены мною не один раз задолго до симпозиума. Многое из того, о чем вы писали, изумляло и порою казалось невозможным, но когда перечитывал, понимал, что все может быть. Вы несколько лет назад работали над проектом «Гондвана».

Но услышав о проекте, я его перебил:

- Он закрыт. «Эвеста» закрыла проект три года назад.

- Но он мог бы помочь вашей жене.

- О чем вы говорите? Даже если бы «Гондвана» продолжала развиваться и Корпорация дала добро на ее применение, это все равно не спасло бы Еву.

- Вы правы, чувствовать свое тело она бы не начала, но получила бы шанс жить как раньше. Подумайте над этим. Я же знаю, проект закрыли, но вы все еще верите в него.  

- Отчего такое стремление?

- Если бы он заработал, то многие люди были бы спасены. Вы же именно для этого его и создавали.

После чего доктор Ирвин покинул меня, а я  задумался. Серьезно задумался…

Глава 4

Проект «Гондвана»

 

Семь лет назад я и еще несколько ученых кибернетиков разработали, как нам казалось, уникальный проект, который должен был помочь людям, пребывающим в коматозном состоянии или страдающих летаргией. Мы создали программу, способную подключаться к мозгу человека с помощью микрозондов  и выводить сознание в киберпространство. Таким образом, у нас появилась возможность связываться с пациентом, наблюдать за ним, изучать, а также способствовать его возвращению посредством прямого общения.  Два года неудач и провалов, затем неожиданный успех. Я отлично помню тот день, мы взяли несколько грызунов и каждого подключили к общему серверу, ожидали очередного сбоя, гибели испытуемых, но вместо этого увидели нечто такое, от чего все находившиеся в лаборатории потеряли дар речи. Программа смоделировала каждую особь и вывела их на кибер-поле, где крысы спокойно перемещались и изучали друг друга.

 «Эвеста» утвердила наш проект и дала ему имя - «Гондвана». Далее мы дорабатывали, совершенствовали и дополняли систему, она казалась идеальной. С тех пор ни одной неудачи, все испытуемые входили в систему и выходили из нее без проблем и каких-либо негативных последствий для мозга. Это был искусственный интеллект, который воссоздавал точный прототип подключенного к нему объекта и позволял существовать в киберпространстве в реальном времени. Крысы разгуливали по траве, собирали зерна и общались между собой, только эта трава и все остальное  было смоделированной иллюзией.

Далее мы хотели воссоздать что-то вроде небольшого квартала, где предполагаемые пациенты могли бы находиться и вести определенную деятельность, а доктора связываться с ними и не только доктора, но и родственники. Все шло своим чередом, но подключать к исследованию человека было еще рано, мы только-только отладили нужную дозу электро-импульсов, подаваемых в нейронную систему грызунов. Однако в один из вечеров случилось то, что поставило под угрозу всю работу, а потом и вовсе привело к закрытию проекта.

В Совете директоров заседал некий Говард Диккенс, его старший сын уже более года находился в коме после серьезного ранения на службе. Видимо, поэтому проект и одобрили, не задав лишних вопросов. Так вот, мистер Диккенс, узрев намеченные успехи, захотел испытать программу на своем сыне, чтобы связаться с ним и получить хоть какой-то шанс на его возвращение. Теоретически, ученые могли лично узнать о его состоянии, поговорить с ним и позволить увидеть отца. Только вот все, кроме Диккенса, понимали поспешность и ошибочность такого решения, риск травмировать мозг чрезмерной дозой импульсов был слишком высок, но Совет одобрил решение и принудил ученых провести испытания. Парнишку подключили к программе, сначала дали небольшую дозу, но мозг не ответил на нее, поэтому удвоили количество разрядов, тогда произошло, по словам Говарда, чудо, и «Гондвана» смоделировала объект, вывела его в киберпространство. Диккенса трясло, он, откровенно, рыдал, когда увидел сына, сидящего на скамье в парке. Тот вел себя слишком спокойно, не проявлял особого интереса к тому, что вдруг оказался в неизвестном месте. Я сразу заподозрил неладное и потребовал отключить парня, но мне буквально дали по рукам, в итоге оставалось лишь наблюдать за ужасающей картиной вскоре развернувшейся передо мной.

Как оказалось, мозг был настолько поврежден,  что спасти его уже не представлялось возможным. И давать дополнительную нагрузку  на него было противопоказано, но Говард пожелал связаться с сыном, тогда-то все и случилось. Мой помощник дал очередной разряд, которого парень уже не выдержал, программа практически сожгла всю нейронную систему, обуглила серое вещество. Это и было концом! Конечно же, Диккенс обвинил во всем ученых, Совет поскорее замял это дело, а проект прикрыли. 

Но мы знали, что «Гондвана» работоспособна и могла бы иметь большой успех, могла возвыситься над всеми прочими тщетными попытками вернуть пациентов к полноценной жизни. Все бы получилось, если бы не эта фатальная ошибка со стороны руководства «Эвесты», однако пришлось прекратить какие-либо исследования в поддержку проекта и отложить его в долгий ящик. И сейчас микросхема со всеми ключами и кодами смиренно покоится в моем сейфе.

До сегодняшнего вечера я не вспоминал о «Гондване», но после слов Ирвина, вдруг, пришло просветление, которое почти сразу сменилось апатией. Программа уже три года пылится  без действия, исследования заморожены, сейчас все системы «Эвесты» претерпели большие изменения, и программное обеспечение постоянно обновляется. Да и подвергать Еву риску? Нет! Я не мог на такое пойти. Стоило только представить, как перед глазами сразу же возникал образ парнишки. Так что, отмахнулся от этой идеи и принялся за поиски решения другой проблемы - как вернуть жене реальную жизнь!

 

Глава 5

Шанс

 

Прошло уже более месяца, как Ева пришла в себя. Она практически не разговаривала, лишь иногда, но и эти слова слетали с губ, искривленных отвращением к нынешней жизни. Она все еще находилась в госпитале, а я продолжал навещать ее изо дня в день. И каждый раз натыкался на презрительный взгляд лечащего доктора, ведь в одном из разговоров дал четко понять, что ни за что и ни при каких условиях не буду испытывать запрещенную программу на своей жене.

В один из дней, когда сидел около ее кровати, заметил странную гримасу жены, весь ее вид говорил о том, что она сейчас беседует о чем-то сама с собой, глаза Евы постепенно наполнялись слезами, а губы начинали дрожать:

- Ева? Что-то не так? – я наклонился вперед и коснулся ее лица.

- Почему ты не хочешь спасти меня? – она произнесла это со злостью в голосе, а по щекам скатилась очередная порция горьких слез.

- Я хочу! Ты себе не представляешь, как! Отчего такие мысли?

- Я не о тех разработках, которые могут вернуть мне чувствительность. Я о «Гондване»

- Ты же знаешь, проект закрыли.

- Но программа жива, ее не уничтожили.

- Надеюсь, ты помнишь, что случилось с тем несчастным, на котором ее впервые испытали?

- У тебя много времени в запасе, чтобы усовершенствовать ее и привести в действие. В любом случае, искать решение с моим исцелением придется слишком долго, может быть, ты его так и не найдешь, но «Гондвана», она может… - но в этот момент я ее перебил.

- Да кто вообще надоумил тебе это?!

- Доктор Ирвин, - чуть слышно произнесла Ева, продолжая умоляюще смотреть на меня.

- Вот, вездесущий докторишка! – я резко мотнул головой и откинулся на спинку стула.

- Не говори так, если бы не он, то меня могло бы и не быть.

- Ева, пойми меня правильно, я хочу спасти тебя, а не похоронить заживо. Ты просишь о невозможном, все равно, что засунуть тебе в мозг оголенные провода и дать напряжение. «Гондвана» не оправдала себя, она убила человека.

- Так почему же ты ее хранишь, по сей день? Ты веришь в то, что проект успешен.

- Я боюсь! Да! – вскочил со стула и заходил взад – вперед  – Именно боюсь! Страх перед тем, что могу потерять тебя.

- Дани, - глаза Евы стали как раньше, невероятно ясными и сияющими, она посмотрела на меня так, что в душе все перевернулось. – Ты ученый, великий человек! Я ни минуты в тебе не сомневалась, я знаю, что ты пройдешь огонь и воду, но добьешься своего.  Однако, ты прекрасно понимаешь, что это может потребовать слишком много времени. Отныне наша жизнь никогда не будет такой, как раньше. Поэтому надо как-то приспособиться, но из всех возможных способов для меня ужаснее всего просыпаться каждый день в одном и том же положении, не чувствовать ничего, не знать, сходила ли я в туалет или же меня укусил комар, замерзла ли я или наоборот перегрелась, зависеть от всевозможных аппаратов, поддерживающих мои мышцы в тонусе, чтобы те не атрофировались окончательно. При всем желании жить, не могу наблюдать за одной и той же картиной полнейшей беспомощности и неполноценности, - затем она замолчала, а спустя минуту добавила. - Если ты меня любишь, то рискнешь.

Что я мог ответить на это? Она права, каждое ее слово пропитано болью, каждое движение глаз связано лишь с тем, чтобы скрыть разочарование. Теперь я понимал, что людям, находящимся в коматозном состоянии, было значительно легче, они жили во снах, где продолжали ходить, встречаться с близкими и чувствовать.

Не произнеся ни слова, поцеловал ее и вышел в коридор, где сел на лавку, закрыл руками лицо и просто сидел. Сидел час, два, пока меня не осенило. Ева имеет право на жизнь Там! Я могу продолжить работу над программой у себя дома, благо все средства были под рукой и никто из «Эвесты» об этом не узнает, за столько лет работы я научился заметать следы. Только вот одному мне не справиться, поэтому решил рискнуть и обратиться за помощью к бывшим коллегам, которых в свое время незаконно уволили из Корпорации. Эти люди воистину мастера своего дела, они должны были помочь…

Спустя еще неделю, я связался с теми, на чью поддержку надеялся. То были Джаред Стэйн - ученый практик в области программирования на базе «Бизон», так называли нано-площадку, на платформе которой создавали всевозможные технологии и кибер-продукты, и Донаван Бердс - нейрохирург, он достиг больших успехов в изучении мозга человека, написал не одну работу на тему когнитивного поведения индивида в киберпространстве.  Они изъявили интерес и готовы были посодействовать в этой авантюре. Оставалось лишь достать микросхему и подготовить исследовательскую площадку дома.

Наш с Евой дом походил на большой космический корабль: белый, овальной формы и много стекла. Жена всегда хотела слетать в космос, так вот пришлось создать свою небольшую Вселенную: просторные комнаты, сферическая гостиная, на полу которой полупрозрачный гранит, а на потолке голограмма неба, днем над тобой всегда солнце и облака, а ночью мириады звезд и пролетающие хвостатые кометы. Она любила сидеть здесь на огромном диване и просто смотреть наверх, после чего вставала, заваривала чай и никогда не допивала его до конца, говорила, что так остается что-то незаконченное, к чему всегда можно вернуться.

В восточной части дома находился спортивный зал, где я и решил обустроить рабочее место. Перенес из кабинета все компьютеры и генераторы, провел кабель и установил, изготовленное на заказ, кресло, на котором будет лежать Ева во время сеансов. Все было подключено, единственное, чего не хватало, так это «Гондваны». Хоть она и хранилась в моем сейфе, только вот вынести ее из «Эвесты» было задачей не из простых. Как и любой продукт Корпорации, программа имела чип, срабатывающий при попытке вынести ее за пределы хозяйских стен, а значит, надо каким-то образом испортить этот чип или перепрограммировать.

Сегодня я проснулся в шесть утра, собрался и полный решимости отправился на работу, у меня была цель, а если я чего-то хотел, то добивался этого!  Зайдя в кабинет, закрылся и решил действовать. Ввел код, открыл сейф и достал микросхему, после чего подключил ее к удаленному серверу, который сам же и создал, и на который не распространялись права «Эвесты», как и их контроль. Отыскав код, отвечающий за блокировку и несанкционированный доступ, принялся «колдовать». Шел уже третий час неустанной работы, но взломать и перезаписать шифр не получалось, будто бы программа сама не хотела допускать кого-либо в свои недра. В итоге, пришлось временно прекратить и показаться на люди, но прежде чем выйти из кабинета, открыл файл с фотографиями со свадьбы, я каждый день смотрел на них, вспоминал, какой была Ева до аварии, какими были мы оба. Она везде улыбалась и была счастлива, даже в тот момент, когда я, по глупости, уронил кольцо в озеро, рядом с которым проходил банкет. Тогда нам многие пророчили троих или четверых детей, а Ева лишь закатывала глаза и толкала меня в бок. Я не знал, хочет ли детей она на самом деле, ведь о своей жизни и семье рассказывала очень мало, будто бы боялась вспоминать. Хотя, несмотря на такую скрытность, любила она отчаянно и страстно.

Но, очнувшись от очередных накативших воспоминаний, встал из-за стола и вышел прочь, надо было пройтись, подумать и воссоздать видимость рабочего процесса. Пока блуждал по бесконечным коридорам, заглянул в лабораторию, указал на очередные ошибки лаборантам, посетил и программную, где уточнил сроки по изготовлению некоторых продуктов, затем наведался в кафе, выпил немного чая, закусил парой бутербродов, кажется, с ветчиной, и поспешил обратно в кабинет, так как до конца рабочего дня оставалось всего пару часов. Когда вернулся в кабинет, хотел было снова взяться за дело, как обнаружил удивительную вещь, необходимый мне код был взломан, но кем и каким образом - неясно. Ключ доступа от двери только у меня, возможно программа все же ответила на заданные ей алгоритмы и сама открыла доступ. Так что, перезаписав код, отключил схему от сервера и поместил во внутренний кармам пиджака. Все готово! Оставалось только спокойно и как всегда невозмутимо пройти через блокпост, что я и сделал.  После сразу отправился в госпиталь.

 К сожалению, Ева спала, когда я приехал, поэтому посидел рядом около часа и решил вернуться домой, чтобы скорее приступить к работе.

На улице к этому времени уже стемнело, лишь огромные сугробы  освещали путь до машины. Вокруг все обледенело, на проводах висели приличных размеров сосульки, ледяной воздух неприятно покалывал в носу, отчего поспешил к авто. Добраться удалось быстро, а около въездных ворот меня уже ждали. Джаред и Донаван прибыли вовремя, так что мы пожали друг другу руки и устремились в темноту сада, что раскинулся перед домом.

Стоило разблокировать входную дверь, тут же включились все системы, кибер-помощник сообщил о том, что все в порядке и лаборатория готова к работе.

И вот! Настал момент, которого мы все ждали слишком долго, я достал микросхему, поместил в контактный футляр и подключился к автономному серверу. Через несколько секунд прозвучал давно забытый женский голос:

«Проект Гондвана активен и готов к выполнению указаний!»

 

 

Глава 6

Ева

Госпиталь Св.Луки. Сан-Франциско. Калифорния

Время 11:30

Очередной день. Cнова этот белый потолок, снова метель за окном. И зачем мне все это надо? Я никогда не смирюсь с тем, что произошло, просто не смогу. Моя жизнь всегда была широкой и бесконечно длинной дорогой, я не переставала спешить, идти к чему-то новому и добиваться поставленных целей.

Некоторые считают, что мир биолога – это сплошные склянки с эмбрионами хорьков и ростками, но на самом деле, это наука о жизни в динамике и развитии, я любила свою работу, любила постоянные Конференции, любила слушать именитых профессоров, рассуждающих о возможности выведения живых организмов в киберпространство. Оттого и пошла работать в «Эвесту». Но я даже и представить себе не могла, что встречу там свою судьбу.

Такая странная  и немного нелепая встреча. Профессор Берг, человек о котором часто слышала, но еще ни разу не видела, о нем говорили такое! Будто он злобный, беспощадно заваливающий студентов и аспирантов, нелюдимый и грубый эгоцентрик. А оказалось, что Даниэль Берг красивый молодой мужчина, способный на такие чувства, о которых многие и мечтать не могут. Как же он был удивлен и растерян, когда я при коллегах первый раз назвала его Дани, хотя мы еще и не встречались. Наш роман вспыхнул неожиданно, все закрутилось настолько быстро, что выбраться из этого водоворота смогли только повенчанными. Дани никогда не верил в Бога, а  я наоборот, только скрывала, чтобы не спорить лишний раз о теориях сотворения мира. Берг стал мне мужем, другом и любовником, наедине мы позволяли себе все эмоции: страсть, злость, радость, безудержный смех и дурачество, на работе же всегда строгие и непоколебимые, вплывали в двери Корпорации как два ледокола и расходились каждый по своим лабораториям. Нам удалось разграничить личное и профессиональное, дома мы говорили только о доме, на работе о работе, хотя бывали и «срывы» - в подсобных помещениях Эвесты. 

Когда я пришла в корпорацию, Совет как раз закрыл проект «Гондвана», тогда я еще не знала,  насколько уникален был проект и какую пользу он мог бы принести, но сейчас, лишившись нормальной жизни и осознав, что реальность для меня больше ничего не значит, хочу познать иной мир. А иначе можно сойти с ума - отчаяние достигло апогея, я каждый день вижу одно и то же, не чувствую себя, словно ниже шеи ничего нет. В душе проклинаю реальность, ненавижу того, кто это со мной сделал, но изменить ничего не могу. Вот оно, самое ужасное и разрушающее состояние – полная беспомощность.

Я не знала, что будет дальше, поможет ли программа или убьет, но рискнуть стоило, все-таки без риска не было бы и величайших открытий.

К вечеру пришел Берг, он как всегда пытался улыбаться, был милым, но меня интересовало только одно - какого же его решение?

- Привет, – сказала очень тихо, - так, что ты решил, Дани?

- Я сделаю это для тебя. Уже приступил.

Тогда вздохнула полной грудью, как мне показалось.

- Спасибо.

- Не благодари, работа только-только началась, еще рано говорить о каких-то результатах, – Дани выглядел настолько разбитым, что я начала винить себя во всем, что случилось.

- Тем не менее. Я знаю, сколько усилий тебе потребовалось, чтобы прийти к этому.

- Надеюсь, все получится, - у него был отрешенный взгляд, блуждающий по палате. - Со мной сейчас работают Донаван и Джаред. Помнишь их?

- Конечно. Совет поступил несправедливо, когда вывел их из штата. Чем они так не угодили «воротничкам»?

- Не знаю, вроде бы пытались лоббировать свои интересы в продвижении своих же продуктов, а Совет счел их заявления как посягательство на репутацию и собственность Корпорации.

- Они вечно все списывают на «репутацию», хотя у самих рыльца в пушку…

- Не нам их судить, «Эвеста» дала огромнейшую базу для научно-исследовательской работы ученым, которые в свое время остались ни с чем.

- Это так, но не забывай о том, что забрала многие разработки себе. Получается, эти самые ученые снова остались ни с чем, они лишь рабы.

- Я раньше никогда не слышал от тебя подобных выпадов в сторону корпорации, откуда столько негатива?

Но в этот момент я решила прикусить язык, так как не могла многого рассказать, да и зачем втягивать в это Дани, он и так полон печали из-за всего происходящего.

- Извини, просто настроение желает лучшего. Сложно оставаться адекватной, когда ощущаешь себя головой профессора Доуэля .

- Ничего… - Дани как всегда обнял, и мы замолчали.

А теперь немного предыстории, как же так вышло, что я теперь вынуждена созерцать свое каждодневное ничтожество.

В тот день, семнадцатого сентября, я возвращалась с очередной встречи, где подписала договор с компанией «Sopra Universal» -  партнером в области кибер-инженерии, на поставку очередной партии титановых блоков и кабелей для обновления системы «Эвесты». Все прошло идеально, условия выгодные для обеих сторон, никаких споров и никаких проблем. Только вот перед уходом мне позвонил заместитель Управления по программному обеспечению и попросил забрать у одного из участников переговоров пакет, тот был прошит и закодирован, что означало только одно – секретная информация, которая должна пройти в обход Совета.  Я же всегда делала то, что от меня просили «белые воротнички», поэтому, не задавая лишних вопросов, взяла пакет и направилась к машине.

К слову сказать, сначала меня взяли в штат и утвердили на должность нанобиолога. В функционал входила работа по созданию моделей живых организмов и взращивание их на платформах «Бизон», то есть мы занимались исследованием искусственного интеллекта помещенного в дикую природу, к тому времени в лаборатории было создано множество наноботов млекопитающих, они росли и развивались, накапливали опыт, что позволяло нам изучать живую природу. Но вскоре, по неясным причинам, меня перевели в административный отдел и приставили к Полу Мидли - «белому воротничку», так мы называли административных крыс и прочих грызунов Совета. Отныне я занималась всем чем угодно, но только не наукой, встречалась с партнерами, покупателями, конкурентами и прочим финансовым хламом, от которого была далека, однако, чтобы остаться в Корпорации, пришлось приспособиться. Тогда-то и всплыло множество нарушений и подковерных игр. Некоторые из Совета подторговывали продуктами, технологиями и разработками. Происходило это очень просто, ученые создавали, но разработка не успевала дойти до Совета, так как ее перехватывали, опровергали, ссылаясь на ее опасность, ненужность или любую другую причину, затем забирали, после чего продавали конкурентам, а всю документацию уничтожали, в итоге ученые оставались с пустыми руками. Тех, кто пытался отстоять свои права, увольняли. Этим несчастным даже нечего было предложить в суде, так как все права оставались за «Эвестой». Увы, но мир полон несправедливости.

Ученые, уволенные и лишенные своих продуктов, возвращались в институты, университеты, медицинские лаборатории, где читали лекции и занимались ничем не примечательной работой, за что получали весьма скромные деньги. А «Эвеста» росла и пухла от всего, что так нагло и беспардонно забрала у умнейших людей, отдавших своему делу почти всю жизнь. Я же решила играть по их правилам и не бороться с «ветряными мельницами».

Так вот, в тот вечер ехала на встречу с Дани, но неожиданно в нас влетел на полном ходу внедорожник, все произошло настолько странно и непонятно. Что же произошло с тем пакетом - не знаю. Но, раз Мидли не связался со мной, то все в порядке. В итоге, «Эвеста» как всегда в плюсе, а я никчемное звено, которое раз и навсегда исключено из цепи. И если бы не Дани, то гори бы оно все синим пламенем, хотя, что я теперь для него? Просто испытуемый, а чувства со временем иссякнут.

Казалось, встретив его, теперь не одинока, могу забыть о прошлом и начать все заново. Но прошлое всегда дышало в спину, я никогда не знала своих родителей, выросла в специализированном детском доме для одаренных детей. Нас с раннего возраста воспитывали и учили не так, как остальных. Многие вышли гениями, еще подростками окончили Колледжи и Университеты, после чего разъехались по всей стране. Я также окончила Университет Прикладной Кибернетики в пятнадцать лет, но в дальнейшем занялась исследованием биологических наук. Видимо, все пути изначально вели меня в «Эвесту».

Как-то попыталась узнать, кто же те «биологические элементы», которые бросили меня, но ни одна из попыток не увенчалась успехом, будто я появилась из ниоткуда, даже умелые дельцы из службы безопасности корпорации не смогли помочь.  Так и бродила по этому свету, пока не встретила Дани. До него встречалась с парочкой мужчин, но они растворились подобно алюминию в банке с хлором.

Когда мы поженились, в голове появилось столько планов! Что мы будем жить в большом доме, я займусь семьей и будущими детьми, распрощаюсь с «Эвестой», но все пошло не так, как мечталось. Забеременеть так и не получилось, а когда обратилась в клинику, то доктора поставили диагноз - абсолютное бесплодие, по причине отсутствия яйцеклеток, их просто не было. Будто кто-то забыл включить данную функцию в моем организме. Конечно же, я ничего не сказала Бергу, он бы принялся решать проблему, полностью погрузился в то, что уже не исправить,  забросил дело всей своей жизни. Нет, этого я позволить не могла.

Только сейчас поняла, сколько же секретов существует между нами: мое прошлое, работа, здоровье. Но к чему создавать проблемы там, где совершенно не хочется их осознавать. Наши отношения – это единственное, в чем  была уверена на сто процентов и чувствовала себя спокойно, а остальное пусть хранится подальше...

И вот, итог! Полная парализация и нулевые шансы на излечение. Дани продолжал верить, а я нет. Наше счастье закончилось в тот самый день и в тот самый миг, когда осколки пробили позвоночник. Однако, крохотная надежда все-таки появилась. Ирвин вспомнил о проекте и убедил меня в том, что это единственный способ продолжить существовать, не растеряв рассудка. Тогда в голове созрел план, Берг возобновит работу, которую оплакивал с момента закрытия «Гондваны», а я поучаствую в последнем деле своей жизни, прикоснусь к Великому и помогу мужу в его исследованиях.

 

 

 

 

Глава 7

Берг

 

Фултон-стрит, 20. Сан-Франциско, штат Калифорния.

Время 14:00

С самого утра мы на ногах.

 Джаред и Донаван вот уже месяц, как живут в нашем с Евой доме. Проделана большая работа, все системы «Гондваны» обновлены и проверены. На этот раз программа сама подбирает нужный разряд, чтобы связаться с нейронной системой и смоделировать объект. Спустя три года многое изменилось, что упростило работу, и отдалило человека от внутренних алгоритмов кибер-продуктов.  Автоматика везде и во всем! Раньше мы самостоятельно подбирали дозу импульсов при каждом заходе, теперь же «Гондвана» справляется без нас.

Джаред привез несколько клеток с грызунами, пора было переходить к следующему этапу испытаний.

 Программа с легкостью моделировала крыс после соединения с их нейронной системой, затем воспроизводила привычное окружающее пространство, как правило, это были клетки,  где испытуемые продолжали спокойно существовать. Мы же наблюдали за всем происходящим через мониторы, а когда подходило время к концу, «Гондвана» сигнализировала о завершении сеанса и отключалась от объектов. К счастью, крысы сразу же приходили в сознание. Но это по-прежнему были грызуны. Я не имел возможности провести испытание на каком-либо человеке, первой должна была стать Ева.

Спустя еще две недели мы довели программу до, практически, идеального состояния, оставалось только поместить жену на кресло и подключить. Все-таки «Гондвана» уникальна, ее искусственный интеллект настолько развит, что она самостоятельно обновлялась и совершенствовалась, подбирала все необходимые ключи и коды, а некоторые даже генерировала сама. Фактически мы стали ей не нужны, наша задача сводилась к обеспечению электроэнергией и веществом-проводником - связующим материалом  между зондом и мозгом, в остальном абсолютно автономная деятельность.  Будто бы она ждала, когда же наступит тот день и час и о ней вспомнят.

К этому времени Ирвин уже подготовил Еву к выписке. Я приехал за ней в тот день, когда на улице с самого утра шел ледяной дождь, от которого деревья, провода, асфальт, все  покрылось мерзлой коркой. Ева тогда впервые оказалась под открытым небом, пока ее везли в спецмашину. Снежинки падали на ее лицо и горячими каплями стекали по белоснежной коже. Мне захотелось, чтобы она немного побыла на улице и вдохнула свежего воздуха, но Ева словно испытывала отвращение ото всего окружающего.

- Если хочешь, можем немного побыть здесь.

- Дани, я хочу домой. Прошу, давай оставим ностальгию на потом, сейчас не время радоваться льдинкам и снежным облакам.

- Как скажешь, я лишь хотел как лучше.

Тогда ее взгляд смягчился, а ресницы дрогнули:

- Прости, пожалуйста. Я понимаю, все понимаю… Прости…

Мы приехали к полудню, санитары закатили каталку внутрь и ушли. В воздухе тут же зависло молчание, Ева смотрела на потолочную голограмму, где в небе светило яркое Солнце и летали птицы, затем произнесла:

- В программе будет такое же небо, как здесь?

- Честно, не знаю. Мы видим только то, что отображается на экране, а что видит испытуемый нам пока неизвестно.

- Значит, я буду первой, - ее голос был завороженным с нотками предвкушения чего-то нового.

- Это-то меня и беспокоит.

- Не будь занудой. И не бойся, все будет хорошо.  

Но я боялся. Для Евы это очередное приключение, для меня - шаг в неизвестность, где стоит оступиться лишь раз, чтобы навсегда потерять ту, ради которой живу. Я понимал ее стремление и желание снова ходить и чувствовать свое тело, однако, всем своим существом хотел снова спрятать схему в сейф и больше не доставать.

Вскоре прибыли Джаред и Донаван.

 Стэйн должен был следить за бесперебойностью потока электроэнергии, Бердс - за состоянием мозга Евы, я же за программой. Когда все было готово к запуску, вкатил каталку, на которой лежала жена, и мы медленно перенесли ее на кресло. Ева лежала в белоснежном облегающем костюме - новейшая разработка Эвесты, он регистрировал активность нервных окончаний, позволял нам следить за реакцией тела, а не только мозга.

Ева часто дышала, и было видно, переживает сейчас не меньше, чем мы все. Затем Донаван установил над её головой кибер-сетку, через которую тысячи микро-зондов внедрялись в мозг и связывались с нейронной системой. Это происходило практически безболезненно, так как одновременно с проникновением, зонд выпускал дозу обезболивающего препарата.

Через час мы закончили с приготовлениями и готовы были к запуску, тогда я нагнулся над Евой:

- Сейчас стартуем. Чтобы не давать большую нагрузку, отправим тебя примерно на полчаса, когда время истечет, программа сама выведет из киберпространства. Пока ты там, мы будем следить за тобой, ты же когда окажешься на поле, подумай о том, где бы хотела оказаться, программа смоделирует пространство.

- Хорошо.

- Ева, - в этот момент прислонился губами к ее лбу, - я люблю тебя.

- Я тоже, Дани. Пусть у нас все получится.

Итак, я сел за монитор, запустил все процессы и ждал отклика «Гондваны», спустя минуту она произнесла:

«Здравствуйте, профессор! Я готова к запуску!»

- Запускай.

Началось! Программа подавала импульсы в мозг Евы, ее глаза постепенно закрывались, будто бы она засыпала. Я ждал, когда произойдет главное, а именно - слияние и воссоздание модели. Мы все ждали…

 

Глава 8

Ева

Виртуальная реальность. Сеанс № 1. Проект «Гондвана»

Время 24:00 Дата 01.03.2050 год.

Продолжительность сеанса – 30 минут 00 секунд.

 

Некоторое время мои веки были слишком тяжелыми, отчего не хватало сил их поднять. Но вскоре ощутила легкость и глаза сами открылись.

Я стояла на полу, который походил на цифровую сетку, а вокруг сплошное серое пространство. Произнесла несколько слов, и раздалось эхо.  Но даже в этой темноте была своя прелесть - я подняла ногу, сделала шаг, снова ощутила свое тело. А что может быть лучше?

Затем вспомнила, о чем говорил Дани. Надо представить то место, где я хотела бы оказаться, а оказаться захотела в Маунтин Лейк у большого озера. Там всегда было так тихо, вокруг лишь звуки природы и мне, как биологу, то место казалось раем для души. В голове сразу же возник образ металлической лавки, на которой раньше могла сидеть часами и наблюдать за тем, как плавают утки и плещется рыба.

 Когда очнулась от мыслей, не поверила своим глазам. Серое пространство начало менять цвет, сквозь мрак проступала все та же цифровая сетка, алгоритмы выстраивались в единые ряды, после чего пошло преобразование в различные предметы; пол растягивался, как казалось, на десятки миль вперед. Наверху формировалось подобие неба, вокруг алгоритмы сменялись травой, деревьями и кустарниками, в начале на стволах и листьях просвечивали прожилки, сияющие различными оттенками, но вскоре все поверхности смоделированных объектов сгладились и приобрели положенный им вид, и я оказалась рядом с тем самым озером. Отличием виртуального парка было то, что все окружающее пространство имело более насыщенные цвета и оттенки: небо ярче и четче, чем в жизни, от газонов и цветов исходило небольшое зеленоватое свечение, а вода в озере была бирюзовой с ярко выраженной рябью. Когда решила осмотреться и обернулась, увидела лавку, лишь она выглядела такой же, как в реальном мире. Не удержавшись, сделала несколько шагов в ее сторону и села.

Господи! Что же я испытала в этот момент! Закрыв глаза, гладила ладонями прохладный металл и слушала звуки. Вокруг шумели деревья, распевали птицы, до ушей доносился приятный шелест листьев, в озере то и дело плескалась рыба. Неужели такая красота может быть иллюзией? Все-таки Дани гений, он создал программу и наделил ее невероятными способностями. Будучи здесь, даже не вспоминала о том, что парализована, словно никогда и не было той аварии, не было госпиталя, врачей, одиночества. Будто бы программа забрала часть воспоминаний и оставила только «здесь и сейчас».

Спустя какое-то время в моей голове прозвучал четкий голос кибер-помощницы: «Осталось десять минут до завершения сеанса!» Тогда резко открыла глаза и решила пройтись по дорожке, что вела в неизвестную даль. Ступала медленно, старалась рассмотреть все, что сейчас окружало вокруг, каждую травинку и камешек, только когда подошла к повороту налево, резко остановилась и просто не смогла сделать следующий шаг. Протянув руку вперед, ощутила невидимую стену, от прикосновения пошли разводы, как при нажатии на плазменный экран. Видимо, это граница, а далее лишь статическое трехмерное изображение, попросту муляж, голограмма. Мне вдруг захотелось узнать, насколько же правдоподобно детализированы объекты, поэтому спешно вернулась к озеру и подошла к воде. Пальцы коснулись водяной глади, и я ощутила очередное разочарование, это всего-навсего ровная поверхность, имитирующая движение.

Тогда в душе стало так грустно, что снова села на лавку и сидела до завершения сеанса. Все это один большой обман, я в трехмерной коробке, где вроде бы много места, но в то же время вокруг непреодолимые преграды. Единственное, хотя бы могла двигаться. К слову сказать, здесь не было никого, кроме меня: ни людей, ни животных, лишь звуковой фон. Но, когда время истекло, и кибер-помощница сообщила об окончании, я  почувствовала взгляд, будто кто-то смотрел мне в спину, тогда резко обернулась, однако никого не заметила, сразу после мозг погрузился в сон.

Сеанс завершен…

Стоило очнуться, как в глаза ударил яркий свет, я хотела закрыться руками, но вспомнила, что не могу. Дани, Джаред и Донаван стояли вокруг и что-то говорили, хотя я их не слышала, разум все еще пребывал в угнетенном состоянии. Вскоре начала различать голоса, а потом и речь:

- Ева? Ты меня слышишь? – Джей водил у моего носа ваткой пропитанной гидроксидом аммония.

- Да. Слышу, - ответила и тут же поморщилась.

- Как ты себя чувствуешь?  Голова кружится? Тошнота?

- Нет, нет… все в норме, - затем грозно посмотрела на Джареда, - да убери ты уже этот смрад от моего носа!

- Извини, - и Стейн отступил.

- Все получилось, Ева! Мы видели тебя, ты была в Маунтин Лейк? – со счастливой улыбкой заговорил Дани.

- Да, я была там.

- И как? Насколько отличается тот мир от нашего?  – удивленно вступил Донаван

- Простором, - ответила, и почему-то слезы подкатили.

- Что-то не так? – блеск и радость сразу же исчезли из глаз Дани,  он дотронулся до моего лица.

- Все хорошо. Просто вспомнила о том, что не могу и пальцем пошевелить. Не переживай за меня.

Но нашу идиллию прервал Джей:

- Ева, сейчас твой мозг пронизывают сотни зондов и чтобы не травмировать лишний раз нейронную систему, лучше бы им там и оставаться.

- То есть, я теперь должна находиться в постоянном контакте с программой?

- Это безопаснее всего.

- Ну и ладненько, какая разница, где созерцать свою никчемность. Когда следующий сеанс?

- Планируем на завтра, на этот раз с утра, тогда мозг наиболее активен, попробуем дать дополнительную нагрузку и связаться с тобой напрямую.

- Хорошо.

Спустя пару часов, в доме остались только мы вдвоем, коллеги разъехались, чтобы отдохнуть перед завтрашним путешествием. Я же лежала на этом кресле и смотрела в большое окно, которое выходило в сад, а там поблескивал снег в свете одинокого фонаря, в стекла упирались обледенелые ветви елей - зимняя сказка, не иначе. Дани что-то пытался приготовить на кухне, так как в воздухе повис характерный аромат морепродуктов, до ушей доносился звук включенной плазмы. Эх, до боли знакомая картина, только вот я теперь вне пейзажа.

 В момент, когда решила поспать, и глаза уже было закрылись, в зал вошел муж с подносом в руках:

- Я принес ужин.

- И что же сегодня в меню? – ответила с натянутой улыбкой.

- Креветки, мидии, кальмары. Как ты любишь. Тем более, они полезны для твоих мышц.

И к моему лицу была поднесена тарелка с непонятной жижей, напоминающей что-то определенно неприятное. Сказала бы даже, тошнотворное.

- И это морепродукты?

- Ирвин сказал, что пока тебе лучше питаться измельченной пищей, все же неизвестно как себя поведет пищевод, если в него поступят более крупные… - но я его перебила.

- Я поняла. Знаешь, лучше воздержусь, совсем нет аппетита.

- Ева, ты за весь день ничего не ела. Так ты быстро ослабнешь. Не глупи, программа много энергии забирает. Если не хочешь это, могу сделать что-то другое, но есть ты просто обязана.

- Как скажешь.

И тогда Дани поднес ложку этой гадости к моему рту, я тут же ощутила себя тупым зверьком, которого кормят, чем придется, а тот настолько туп, что не способен отличить хорошее от помоев. Съев половину, решила, что все. С меня хватит!

- Спасибо! А теперь можно я посплю. Устала.

В последнее время я активно избегала зрительного контакта с Дани. То ли он меня раздражал, то ли я сама себя.

Ночь пролетела незаметно, мне снилась «Гондвана», будто она создала не просто клочок парка, а нечто огромное, где можно было потеряться, можно было путешествовать, не оглядываясь назад. А когда открыла глаза, обнаружила все тот же переоборудованный спортзал, множество мониторов, сканеров, регистраторов и невероятное количество кабелей, извивающихся и уходящих куда-то в пол. Да уж… очередной ничего не значащий день, а когда-то я буквально подлетала над кроватью и мчалась на работу, чтобы закончить, что не успела вчера, притом думала об этом всю ночь и утро. Пусть последние полгода и служила «воротничкам», но никогда не забывала о себе настоящей.

 Не ожидала, что жизнь подставит такую подножку, надеялась на снисхождение от высших сил, все-таки настрадалась в детстве от нехватки любви, понимания и сочувствия.

В приюте мы были просто учениками и воспитанниками. Как говорила наш куратор: «Ничего личного дети, лишь общее дело». Нам не позволяли влюбляться, свободно перемещаться по городу, даже сближаться с другими сиротами. Вездесущий контроль и постоянный надзор, словно роботов выращивали. Многие так и ушли нелюдимыми и озлобленными, даже не представляю, как сложились их судьбы. Сумели ли они встретить свою половину, влиться в общество и жить обычной жизнью? Девочкам повезло больше, мы на инстинктивном уровне стремились к свободе и людям, а вот мальчики – нет. Они полностью замыкались в себе, будто теряли интерес к жизни. 

Но, что-то я отвлеклась. Посмотрев на часы, удивилась, всего пять тридцать утра. В доме стояла тишина, Дани, видимо, еще спал. И снова мысли полезли в голову, на этот раз о нем. Как же не повезло моему профессору. Теперь, вместо жены у него подопытная крыса, которая лежит как тряпка с тысячью микро игл в голове, просто кукла Вуду какая-то. Но, ничего, он немного пострадает, зато сделает то, ради чего терпел все унижения и притеснения со стороны Совета, добьется признания «Гондваны», ведь все получилось. Я вышла в киберпространство, пробыла там и вернулась обратно без негативных последствий. Всегда приятнее осознавать, что живешь не ради себя одной, тем более в такой ситуации, как моя.

На этот раз от мыслей отвлек странный щелчок, я сразу повернула голову на звук, один из мониторов активировался, замигала зеленая точка, включились регистраторы, а спустя пару минут снова все стихло. И что это было? Подзагрузка? Ну да ладно, снова взглянув на часы, обнаружила, что большая стрелка уже на семи, значит, пора просыпаться моему проводнику в мир виртуальной реальности и поскорее браться за дело. Я уже хотела обратиться к нему через кибер-помощника, но Дани опередил:

- Что будешь на завтрак? – раздался голос из динамика.

- Намешай чего-нибудь, все равно вкус одинаковый у этой дряни.

После очередного наипротивнейшего завтрака, кибер-помощник сообщил, что у дверей стоят Джаред и Донаван. И спустя полчаса мы снова готовились к моей отправке. Сегодня сессия должна была продлиться до полутора часов.

Затем запуск, голос программы и постепенная потеря сознания…

 

Глава 9

Виртуальная реальность. Сеанс № 2. Проект «Гондвана»

Время 9:00 Дата 02.03.2050 год.

Продолжительность сеанса – 1 час 30 минут 00 секунд

 

Вновь слабость, сон, после чего пробуждение все в той же серой пустоте. На этот раз я захотела оказаться там, куда так и не успела доехать. И через несколько секунд уже сидела за столиком в «Тортильи», напротив горела старая керосиновая лампа, я даже почувствовала тепло от нее. Надеюсь, Дани сейчас видит меня, ведь у нас так и не вышло отпраздновать его день рождения.

Увы, но в ресторане никого не было, лишь я и дрожащая тень от горящего фитиля лампы. Странно, почему «Гондвана» не могла смоделировать людей, хотя бы в виде голограммы. Надо будет сказать об этом Дани, все же одной скучновато, всегда приятнее слышать гул тихо беседующих посетителей. Но, мое созерцание маленького пламени нарушил голос, сначала немного дребезжащий, затем четче и вот, я уже слышу своего профессора:

- Привет, родная!

- Привет.

- Я вижу тебя. Ты решила выбрать «Тортилью», почему?

- Мы же так и не отпраздновали.  Можем сейчас это сделать.

Тогда встала, зашла за барную стойку и достала бутылку красного вина, на этот раз детализация порадовала. Наполнив бокал, вернулась за столик и подняла руку вверх:

- С днем рождения, Дани! Я люблю тебя и благодарю за второй шанс.

- И я тебя люблю, ты даже не представляешь, как… - прозвучал голос в голове.

Сделав глоток, удивилась, я почувствовала вкус вина. Неужели это возможно? Только вчера все было иначе, а сейчас действительно ощущаю реальность, могу спокойно брать предметы, переставлять, да и много чего еще. Я подскочила с места и принялась изучать виртуальный ресторан и настолько увлеклась, что забыла обо всем на свете, а когда услышала голос программы, сразу остановилась и вернулась за стол, хотела насладиться последними тридцатью минутами в «Тортильи», тогда же зазвучала тихая итальянская музыка, все как раньше.

Я бы  так и сидела до окончания, но вдруг заметила метнувшуюся тень за окном. Странно. Здесь никого не может быть, однако уже второй раз ощущаю чье-то присутствие. Тогда в парке и сейчас. Через минуту вышла на улицу и осмотрелась, неожиданно раздался гром, а после мощного раската с неба буквально рухнули потоки воды. Творилось нечто непонятное, когда же хотела вернуться внутрь, почувствовала чье-то прикосновение, такое легкое, чуть ощутимое. Мое сердце дрогнуло, я обернулась и вовсе застыла на месте. На меня смотрела маленькая девочка лет пяти или шести, не больше. Дождевая вода ручьями стекала с ее прямых светлых волос, а глаза отсвечивали приятным бирюзовым оттенком:

- Кто ты? – еле справившись с испугом, спросила девчушку.

Но девочка ничего не ответила, она лишь указала пальцем на дверь ресторана.

- Ты хочешь внутрь? – и малышка закивала. – Да что же это я? – в этот момент хлопнула себя по лбу, - на улице такой ливень, а я еще спрашиваю.

И открыв дверь, пустила ребенка внутрь. Она зашла медленно, будто стесняясь, затем немного осмелела и быстрым шагом устремилась к кожаному дивану. Я же пребывала в таком шоке, что не могла сообразить, о чем говорить с ней. А она уставилась на меня своими огромными глазами и просто ждала:

- Ты чего-нибудь хочешь? – про себя думала, какой же глупый вопрос, что я могу ей дать, сидя в иллюзорном ресторане.

А девочка помотала головой в знак отрицания и продолжила смотреть. Тогда я глубоко выдохнула и присела рядом с ней:

- Хоть слово скажи, я же не знаю, как себя вести в таком особом случае.

И, о чудо, малышка ответила:

- Как тебя зовут? – ее голос звучал как детская колыбельная, спокойно и убаюкивающе.

- Ева. А тебя?

- Еще не знаю, – потупив глазки, ответила она. – Может быть, ты дашь мне имя?

- Я? – девчушка вновь закивала. – Даже не знаю…

- Например, Ева! Мне нравится твое имя.

- Но это как-то неправильно. Надо придумать что-нибудь другое, а то мы с тобой будем одинаковыми, это нехорошо.

- Почему?

- Ты должна быть особенной, не похожей на остальных, в том числе и на меня.

- Как скажешь, Ева. Только вот имени у меня по-прежнему нет, – затем она задумалась, а спустя несколько минут произнесла. - Может тогда Эва?

- Что ж, красивое имя. Но почему Эва?

- Хочу быть похожей на тебя, но и остаться особенной.

На что я улыбнулась.

- А почему ты здесь одна? И откуда ты пришла?

Но Эва спрыгнула с дивана, повернулась ко мне, в этот момент ее глаза сияли еще ярче, и сказала:

- Тебе пора домой. До встречи!

И она выбежала из ресторана, а когда я вышла за ней, то ни девочки, ни дождя уже не было. В ту же секунду в голове прозвучал голос программы, «Гондвана» сообщила, что сеанс окончен, и мне пора возвращаться. 

В следующий миг уже лежала на кресле, а Дани суетился рядом.

- Как ты? Ты что-нибудь почувствовала странное?

- О чем ты?

- За полчаса до окончания сеанса возникли помехи, мы наблюдали лишь кибер-сетку с потоками кодов.

- Да нет, все в порядке. Я ничего необычного не почувствовала.

После этого сеанса решила ничего не рассказывать мужу, не хотела его волновать, тем более подвергать сомнению следующее путешествие. Я хотела снова увидеть ту милую и странную девочку по имени Эва. 

 

 

 

Глава 10

Виртуальная реальность. Сеанс № 3. Проект «Гондвана» 
Время 9:00 Дата 03.03.2050 год.

Продолжительность сеанса – 3 часа 00 минут 

 

И вот, я снова здесь! В очередной раз гуляю по виртуальному парку. 
Солнце слепит глаза, дует слабый ветер, и на  сей раз вода в небольшом озере была как никогда реальна, видимо, программа совершенствуется в процессе. Мои же мысли были только о том, встречусь ли я еще с той необычной девочкой. Вчера она показалась очень уверенной в себе, в ее взгляде ощущалось столько спо­койствия, будто смотришь на море во время штиля. 

Пока бродила по тропинкам, не заметила, что ушла довольно-таки далеко от от­правной точки, а через полчаса начал накрапывать дождь, у меня даже ком под­ступил к горлу, в тот вечер Эва появилась так же во время дождя. Очевидно, виртуальный ливень и есть помехи, которые видел Дани на мониторе. Вскоре ощутила робкое касание руки:

- Привет! – послышалось слева от меня. 

Когда я повернула голову, то увидела ее. Эва спокойной, прогуливающейся по­ходкой шла рядом, только вот выглядела иначе  - старше. И если вчера ей можно было дать лет пять, то сегодня не меньше десяти. 

- Здравствуй! Ты так выросла! 

- Да, - она улыбнулась и посмотрела в мои в разы увеличившиеся глаза. 

- Но как такое может быть? 

- Здесь все по-другому. Тем более, вчера ты дала мне ценный урок. Я его усвоила. 
- Кто же ты? 

- Я, Эва, – тихо ответила девочка. – И это мой дом. 

- Ты живешь в этом мире?

Она кивнула:

- До твоего появления здесь было мрачно и одиноко. А теперь осмотрись во­круг! Столько света, тепла и природы, которую ты принесла с собой. Тебе здесь нравится? 

- Конечно. 

- Это потому что ты не можешь ходить в своем мире? 

- А откуда ты знаешь? – дитя вызывало столько удивления. 

Но Эва не ответила, она лишь подбежала к воде и посмотрела на озерную гладь, в этот момент образовалось что-то вроде экрана, в котором я видела все, что со мной случилось. От момента аварии до сегодняшнего утра. По телу сразу же про­бежал обжигающий холод ужаса от тех событий, я аж пошатнулась и скорее отошла от воды. 

- Тебе больно? – вдруг спросила девочка, а в бирюзовых глазах засверкали слезы. 

- Нет. Уже не больно. 

- Но ты боишься. 

- Увы, в моем мире случается и такое, от чего кровь стынет в венах. 

Тогда Эва подошла поближе и взяла за руку:

- А ты хочешь начать все сначала? Здесь. 

- Да. Только ради этого и решилась на эксперимент. 

- Поэтому и не сказала профессору?

- Ты и об этом знаешь, - усмехнулась я. 

- Ева, я знаю о тебе все. Только вот ты не знаешь обо мне, я же хочу познакомить тебя со своим миром. Хочу дать то, чего никогда не было в твоей прежней жизни. 

- Что же? 

- Сейчас не могу  сказать. 

- И когда я смогу увидеть?

- Когда откроешь доступ к своей памяти. 

- Ты же и так обо мне все знаешь. 

- Нет, ты не поняла, - и она села на лужайке, куда пригласила и меня. - Я знаю, кто есть ты. Но вот о том, кто вы все и каков ваш мир, еще не знаю. Лишь обрывки. 
- Как же я смогу открыть доступ? Мои знания не охватывают всех знаний челове­ческого мира. 

- Это так, но у каждого из вас есть генетическая память, - в этот момент я увидела, как образ Эвы начал подрагивать и слегка искажаться, а спустя пару секунд на меня уже смотрела девушка лет пятнадцати. 

- Эва! Ты еще повзрослела! 

- Мой облик меняется параллельно увеличению количества информации, - и она снова заговорила о памяти, - Так вот, твое ДНК содержит закодированные данные о мироздании, обо всем, что когда-либо было до тебя и твоих предков. 

- И ты сможешь считать их?

- Да, но для этого мне нужно, чтобы профессор увеличил частоту импульсов. Сама я пока не в состоянии это сделать, пыталась, но не получилось, - после этих слов я поняла, кто она. Эва и есть «Гондвана» - программа, которая с помощью моего сознания выстраивает свой собственный мир. 

В тот же миг в голове прозвучал голос помощницы, система завершала сеанс раньше времени:

- Что происходит?! Почему они отключают меня?

- Я создаю помехи, чтобы они не могли видеть нас. Профессор относится с большим недоверием ко мне из-за ошибок прошлых лет, мы тогда все были молоды и, как бы сказать, неопытны. Даниэль Берг не должен пока ничего знать, а иначе он отключит меня, и я не сдержу данного тебе обещания.  А сейчас они снова видят помехи, поэтому и выводят из программы. 

- Что же мне им сказать?

- Скажи, что с тобой все в порядке, что ты бродила по парку. Пусть ищут проблему во внешних факторах, – затем она собралась уходить, но остановилась и произнесла на прощание, - скоро все преобразится, Ева. 

- Как скоро?

- Не переживай, очень скоро.…

 

И сеанс завершился. Муж суетился, а Джаред сидел, молча, и пытался понять, откуда возникают помехи. Мне же было хорошо. Я наконец-то нашла особый интерес, который снова разбудил во мне прежнюю авантюристку. Эва саморазвивающаяся программа, она черпает информацию и накапливает знания о нас, о реальном мире. Если Дани об этом узнает, то все закончится слишком быстро, так что пришлось солгать. И пока они пытались найти проблему, я думала о том, как бы заставить их удвоить количество импульсов. 

С наступлением вечера  решилась поговорить с мужем:

- Дани?

- Да.

- Опиши мне, каковы сейчас системные настройки у «Гондваны». И будет ли дальнейшее развитие?

- Ну, мы пока не нагружаем тебя слишком большим количеством разрядов, все-таки надо контролировать этот процесс. После каждого твоего возвращения отлаживаем систему, кое-что меняем, чем-то дополняем, как правило, это касается кодов безопасности. Моя задача сделать «Гондвану» безопасной моделью киберпространства. 
- Что насчет частоты импульсного разряда?

- Сейчас составляет около двадцати тысяч мегагерц. 

- Просто детализация оставляет желать лучшего, может быть увеличить?

- Пока нельзя, ты представь, что в твой мозг ворвется такой мощный разряд. Ты сгоришь. Понимаешь, программа постепенно адаптируется, приспосабливается к тебе. Да, многое она делает автоматически, но контроль извне необходим. Мы должны сдерживать ее возможности, увеличивать основные показатели постепенно, не травмируя нейронную систему. 

- А когда-то ты был способен на риск… - задумчиво ответила я.

- Ровно до того момента, когда понял, насколько может быть несправедлива жизнь. 

- Ох, Дани. Жизнь никогда не была справедливой. Несмотря на все новейшие технологии, мы все еще зависим от природы и ее естественного отбора.  

- То, что с тобой случилось - это не естественный отбор, это непростительная ошибка.

- Мы этого не знаем…

В течение нескольких дней пыталась уговорить Дани увеличить частоту, но каждый раз наталкивалась на категоричное  «Нет».  Я понимала его, весь этот страх за меня, но как же хотелось совершить следующий шаг. Что я теряла? Да ничего, жизнь и так испорчена, ни один из тех ученых-исследователей не дали положительного ответа о том, возможно ли излечить меня в ближайшие тридцать лет. А значит, я уже выбыла из этого мира. Муж держался как мог, каждый день улыбался и говорил о скором и прекрасном будущем, но как же глупо и нелепо это звучало. Раньше он  никогда и никому не пытался внушить пустых надежд, а сейчас поравнялся с теми несчастными, кто верит в чудеса. Он истощен, морально разбит и все из-за меня. И пусть Дани прикрывался энтузиазмом, но я же вижу - его глаза полны отчаяния. Что за жена, которая может двигать лишь головой? 
Кто-то считает, что воистину любящий человек способен на жертвенность, только вот нужно ли это? Почему кто-то должен лишать себя единственного счастья в этой жизни ради того, кто уже не может составить компанию по этой самой жизни. Я выбыла, но продолжаю тянуть и его за собой, чего совершенно не хочу. В приюте нас научили одному правилу, нельзя вставать на пути спутника, когда сам уже не можешь идти, и вынужден ползти. И это правильно. Только вот Дани не понимал и считал иначе. 

Целую неделю я не выходила в киберпространство, отдыхала, хотя разве можно назвать мое каждодневное состояние отдыхом? Ела мало, совершенно не было аппетита, спала тоже плохо, болела голова, ныла шея. Эта неделя показалась сущим адом, в программе я хотя бы не чувствовала физической боли, Эва полностью отключала ее. 

Очередное путешествие назначили на субботу, у меня уже не хватало терпения, поэтому с самого утра пятницы была раздражена, могла вспыхнуть от малейшего шума или неуместного слова. 

Сегодня на улице разыгралась нешуточная метель с порывистым ветром, несчастные ели так и сгибались, чуть ли не пополам. Периодически моргало электричество, провода на улице подвергались сильнейшему натиску ветра и снега, все было таким тоскливым, а я продолжала лежать и смотреть на эту бурю. Была бы сейчас здесь Эва, она бы увидела своими глазами неистовство природы, ведь ей так хочется познать наш мир. Но мои мысли и апатию нарушил резкий звук отъезжающего окна, видимо от сильного порыва бушующей стихии, и в комнату сразу же ворвались потоки ледяного воздуха со снегом. Я хотела сказать об этом Дани, но по непонятным причинам связь не активировалась, то ли из-за перебоев, то ли просто была отключена, в итоге лежала, а меня постепенно заносило снегом, лицо обжигал холод. В этот момент ощутила такую внутреннюю боль, что готова была закричать от беспомощности, но не стала, мою злость и обиду сменило другое чувство – безразличие. Пусть! Пусть меня засыплет или я заболею пневмонией, все равно. Какая уже разница, поэтому закрыла глаза и ждала, когда же все это закончится. 

Не знаю, сколько тогда прошло времени, но вдруг послышались быстрые шаги, затем хлопок и ветер прекратился, а меня начали тормошить:

- Ева?! Ева! – кричал Дани

Посмотрев на него сквозь заснеженные ресницы, сказала только одно:

- Зачем ты закрыл окно? Мне уже было не холодно. 

Он же начал стряхивать с меня горки снега, после чего обнял, и я почувствовала горячие капли слез на своих заледеневших щеках.  

- Ну, почему ты меня не позвала? 

- Связь дезактивирована.  Да и зачем?

- Прошу тебя, не говори так! 

На этот раз я уже не выдержала и закричала:

- Да как ты не понимаешь! Все! Все закончилось, я никогда не буду такой как прежде! Хочешь сказать, что готов всю жизнь прожить с инвалидом?! И не просто инвалидом, а практически овощем! От меня ничего не осталось, слышишь?! Ничего! – в голове уже слышалось гудение, сердце билось как в последний раз. 
- Успокойся, - он не знал, что делать, а я кричала, слезы лились ручьями. 
И в один миг произошло нечто странное, снова замерцал свет, вдруг включились сразу все регистраторы и, что самое невероятное,  активизировалась «Гондвана». Прерывистый голос программы сообщил о запуске всех процессов, тогда Дани сорвался с места, сел за мониторы и принялся что-то вводить в систему, но та не слушала его команды. Продолжались перебои, лампы мигали, а программа сообщила о начале сессии, и я начала медленно засыпать. 

Очнулась в серой пустоте, сквозь нее периодически проступала кибер-сетка с бегущими алгоритмами, и тишина, от которой немного успокоилась. Вдруг из ниоткуда появилась Эва, она подошла ко мне, взяла за руки и усадила на пол, после чего обняла, а я продолжила рыдать. Сейчас она была мне ближе всех…

Когда слез не осталось, я посмотрела на нее:

- Спасибо. 

- Не благодари. Мой долг оберегать тебя. 

- Как ты это сделала?

- Воспользовалась случаем, во время бурь в вашем мире возникают разрывы в блоках активационных кодов, если проще, то из-за перебоев в электроэнергии могу самоактивироваться. Тем более, в момент наибольшего волнения со стороны твоей нейронной системы и мои частоты усилились практически вдвое. Теперь нам не нужен профессор, я сама могу достать нужную мне информацию. 

- Так действуй, пока Дани не приостановил сеанс. 

И Эва принялась считывать мое ДНК, алгоритмы вокруг стали ярче, скорость перемещения цифр возросла наверное раз в десять, они не просто бежали, скорее неслись, образуя единый сияющий поток. Затем возникла голограмма моей генетической памяти, это был шифр из четырнадцати миллионов цифр.

- Вот оно, – ответила Эва. – Это и есть твоя генетическая память, в ней содержится все, от момента сотворения вашего мира, до того, каким он будет через несколько тысяч лет. 

- Но как такое возможно? 

- Ваш код содержит не только прошлое, но и будущее. Это нужно для того, чтобы не произошло скачка в развитии. Эволюция еще продолжается, она вносит свои поправки и готовит проект будущего. Все равно, что профессор дорабатывает меня, после очередной сессии. Но это будущее не совсем точное, поэтому о нем лучше не знать. 

- И что дальше?

- Дальше будет жизнь, новая. Уже завтра ты узнаешь, насколько реален мой мир. Когда окажешься здесь, не торопись с мыслями, дождись меня. 
- Хорошо.

- А теперь возвращайся и не держи в голове того, что было час назад. Ты должна жить…
 
Через несколько минут снова реальность. Медленно приоткрыв глаза, наблюдала, как Дани продолжает бороться с программой, я же слегка покашляла. Он даже подскочил на стуле:

- Ева! Я так испугался, что это было?

- Видимо скачок электричества, поэтому программа и активировалась. Не переживай, все хорошо. 

- Она вывела тебя в киберпространство?

- Нет, это была лишь кратковременная потеря сознания. 

И Дани принялся рассуждать о том, что надо поставить дополнительные блокаторы и автоматы, чтобы такого больше не повторилось. Я же была спокойна как никогда и с нетерпением ждала завтрашнего сеанса. 

 

 Глава 11

 

 Сегодня Дани сам не свой, после вчерашнего ему было тяжело отпускать меня. Он боролся с собой, иногда собирался что-то сказать, но потом так и оставался при своих мыслях. Сначала этот случай с окном, затем моя истерика, а в довершении еще и неожиданная активация программы. Еще бы! Такое не каждый день видишь.

Джаред и Донаван как всегда роились поблизости, Джей копошился в кабелях и проводах, а Дон что-то мудрил с некоторыми из зондов. Но я не переставала следить за мужем, ему явно было нехорошо, бледный как никогда, резкий с коллегами и постоянно что-то бубнящий себе под нос. Но время на месте не стоит, так что по завершении всех подготовительных процессов каждый уселся в свое кресло.

 

Виртуальная реальность. Сеанс № 5. Проект «Гондвана»

Время 9:00 Дата 11.03.2050 год.

Продолжительность сеанса – 5 часов 00 минут 00 секунд

Ну! Здравствуй, Эва…

Как она и просила, я оставалась на поле, ждала ее. Вскоре Эва появилась, но ко мне не подошла, ее тело было практически таким же, как и кибер-сетка - все состоящее из алгоритмов, отчего сливалось с окружающим пространством:

- Приветствую, Ева! Сегодня особенный день. День, когда ты ступишь в свой новый дом.

И сейчас же из темноты в мою сторону шагнула девушка, таких обычно называли кибер-клон, она была точной моей копией, а Эва продолжила:

- Это твоя голограмма, она послужит заменой, пока ты отправишься со мной. О том мире, в котором можешь находиться только ты, никто не должен знать. А клон поможет, она будет пользоваться твоей памятью, и отправляться в модели вашего реального мира. Будет общаться с профессором, как это делаешь ты. Отныне моя система поделена на две части, первую видит профессор Берг и его команда, вторая скрыта, она защищена ключами, аналогов которым нет.

- Ты думаешь, они не догадаются?

- Нет, пока нет. Так что, ты готова?

- Да.

- Хорошо, тогда сейчас я трансформирую твой код, и ты окажешься на другой площадке.

После ее слов ощутила нечто странное, а когда посмотрела на свои руки, наверно слегка побледнела, если здесь вообще такое возможно. Руки начали распадаться на миллионы и миллиарды цифр, на теле проступил кибер-рисунок, происходило цифровое расщепление и эти частицы встраивались в общие потоки алгоритмов, которые подобно вездесущему водопаду срывались откуда-то сверху.  Мое сознание неслось в непонятном направлении, а когда остановилось, я уже стояла на площадке, но здесь было светло, неоновые цифровые дорожки освещали все вокруг. Через секунду ко мне присоединилась Эва, она вышла немного вперед и осмотрелась:

- Что ты сейчас видишь?

- Потоки.

- Да. А я уже вижу свой мир, - и она сделала глубокий вдох, закрыла глаза, будто бы стояла на улице и дышала свежим воздухом, - но ничего, сейчас все преобразуется.

Тогда-то все и началось. Кибер-сетка видоизменялась, формировала объекты. Наверху засияли ровно три Солнца, по небу плыли облака, а когда я опустила голову, то просто открыла рот. Вокруг раскинулся огромный сине-голубой город, будто бы мы оказались в одном из фантастических фильмов. Небоскребы невероятной высоты, сияющие и состоящие из плотного стекла, уходящие своими пиками вверх. Широкие улицы, где вдоль тротуаров разрослись кристаллические деревья, они отбрасывали на землю узорчатую разноцветную тень подобно калейдоскопу. Все это походило на то, будто бы океан замерз и принял очертания города. И вновь взгляд устремился наверх, а там три солнца постепенно сливались в одно. Спустя некоторое время над головой осталось лишь одно светило.

Вид этого города заворожил, заставил забыться, и я очнулась только когда Эва коснулась плеча:

- Тебе нравится?

- Это просто невероятно. Город реальный? Весь?

- Конечно, - улыбнулась она, - но город еще не все, что здесь есть.

И моя спутница устремила взор на какой-то непонятный объект, тот стоял в стороне на проезжей части. Предмет напоминал металлического ящера Молоха, его поверхность переливалась на свету, периодически по огромному четырехметровому телу пробегали заряды, но оно стояло неподвижно.

- Что это?

- Летательный аппарат. Хотя, аппаратом я бы его не называла, все-таки он живой.

Тогда Эва подошла к нему, дотронулась до нескольких заостренных бугров на боку и оно зашевелилось. Гигант поднялся на лапы, потряс головой и выпустил из боковых отсеков крылья, внутри каждого крыла было по три пропеллера.

- Иди за мной! - прокричала мне Эва и пошла куда-то под брюхо ящера.

 Когда я поравнялась с ней, существо раздвинуло стальные ребра, и мы забрались внутрь. Брюхо оказалось кабиной с парой кресел в передней части, в полуметре от тех расположились рычаги и огромнейшая сенсорная приборная панель. Изнутри ящер был полностью прозрачным, поэтому видела все, что нас окружало.

Эва села в кресло и произнесла:

- Визион! Устрой нам прогулочную экскурсию, – затем обернулась ко мне, - устраивайся поудобнее, времени у нас не так много, всего пара часов.

Усевшись в кресле, почувствовала, как меня что-то взяло в мягкое кольцо в области талии, как выяснилось, это был ремень безопасности. В ту же секунду ящер приподнялся, оттолкнулся от земли и уже в воздухе загудели пропеллеры на его крыльях. Я лишь смотрела, как мы все выше и выше поднимаемся, пока не оказались над теми гигантскими небоскребами. Набрав высоту, Визион плавно полетел вперед, ловко манипулируя лопастями. Мы пролетели весь город, который оказался невероятно большим. Но вот, сине-голубое чудо осталось позади, в этот момент мы вошли в небольшой сгусток тумана, от чего на поверхности ящера засверкали тысячи капель воды:

- Откуда на такой высоте туман?

- Смотри, - спокойно ответила Эва.

Визион вышел из облаков и немного сбросил высоту, тогда я посмотрела под ноги, затем по сторонам и в очередной раз открыла рот. Город стоял на овальном плато, возвышающимся на десятки тысяч метров над бескрайним океаном. С краев плато по всей окружности срывались водопады.  Триллионы тонн воды бушующим потоком устремлялись вниз.

- Не верю своим глазам! Но почему?

- Сорас, как я назвала этот город, есть отправная точка. С площадки можно попасть только в него, таким образом, я защитила остальные земли от незваных гостей. Для того, чтобы попасть в другие части моего мира необходимы, такие как Визион, или попросту лопрокрылые.

- Возврат тоже осуществляется из Сораса?

- Нет. Вернуться обратно можно из любой точки. Скоро мы достигнем материка, оттуда ты и вернешься домой.

Визион добрался до земли спустя полчаса. Впереди показались высокие горы, которые находились где-то в центре материка, океан омывал  побережье, а ярко-желтый песок поблескивал в солнечном свете. Ящер аккуратно приземлился, только под конец немного потрясло, так как стальной зверь решил порыться в песке. Когда мы вышли наружу, в нос ударил запах океана, но помимо пахло чем-то еще, такого запаха я не знала. Эва отпустила Визиона погулять по окрестностям, а мы решили пройтись вдоль побережья:

- И это еще не все? – спросила я.

- Не все. Это лишь сотая часть моего мира.

- Неужели ты создала его меньше чем за сутки?

- Ева, я же программа. Пусть и выгляжу подобием человека, но мой истинный облик совершенно другой. Я способна на многое и все благодаря тебе.

- Окажись на моем месте любой другой человек, то …, - однако она перебила

- Ошибаешься. Любой другой не смог бы, когда-нибудь ты узнаешь, почему. Твой разум чист, не испорчен вашей цивилизацией, поэтому послужил идеальным материалом для создания всего этого, – и она окинула взором окружающее пространство.  

- Спасибо, - в этот момент послышался голос кибер-помощницы. – Кажется, мне пора.

- Да. С этого дня Визион твой, с ним ты и будешь путешествовать, – указала Эва на дремлющего на берегу стального Молоха.

- До встречи.

 

Сеанс завершен в 14:00

 

КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ФРАГМЕНТА

---