Глава 1. Новая родина
Берлуну раздражало всё: и неоправданное веселье Лиолы — младшая сестра скакала, смеялась, заговаривала с другими переселенцами, убегала, вынуждая мать поминутно кричать её имя, — и непрошибаемое спокойствие близняшек Карлы и Варлы, которые будто не заметили перехода через портал, и отцовская угрюмость, и деловитость дяди Кванка. Хотя, какой же он дядя! Мама прежде не считала сожителя тёти Томы за родню. Теперь чуть ли не заискивает перед ним. Как же! Свой личный сталкер. Мало кому так повезло. Вот и сейчас дядюшка отправился на переговоры с начальством, хлопочет за скорейшую отправку Вэлларов из пересыльного лагеря. Здесь жутко, ничего не скажешь. Однако, что ждёт исполцев за пределами огороженного куска каменистой пустыни, толком неизвестно. Одно ясно, охраняют периметр не зря, редко какая ночь выдаётся спокойной, девочек то и дело будят хлопки, возгласы и прочие непонятные шумы.
Костёр надоедливо потрескивал, варево в котелке булькало и пузырилось, источая горячий мучнистый аромат. Берлуне поручили помешивать похлёбку, чтобы не пригорела. Дикость какая! Не мир, а орочья задница. Врали, что здесь каждый третий — маг. Где они? Неужели нельзя наколдовать несчастным переселенцам условия лучше и приятней?
— Доченька, — мать присела на бревно и обняла Берлуну, — не грусти. Я понимаю, что ты привыкла отмечать день рождения с подругами. Мы обязательно отпразднуем твоё пятнадцатилетие, как только обоснуемся в нормальном месте.
— Не нужно было покидать Испол.
— Что такое говоришь? Планета вот-вот погибнет. Нам крупно повезло найти новый дом. Потерпи. Скоро всё наладится.
— Да? Погибнет? — Берлуна сердито взглянула в лицо матери. — Ты уверена? Ни в школе, ни в новостях, ни… Нигде не говорили о катастрофе. С чего вы вообще взяли, что Испол обречён?
— Ну как же… Доченька, пойми, правительство скрывало эту информацию, надеясь избежать паники. Эвакуацию проводили тайно.
— А знаешь, что я думаю?
— Что?
— Это всё Милаина! Она подстроила наше бегство. Обиделась, что я заняла её комнату!
— Маленькая моя, — мать крепче обняла Берлуну, потёрлась лбом о её висок, — я тебя очень хорошо понимаю. Мне тоже жалко наш уютный дом, наш красивый, чистый город… Но ведь и здесь люди живут. Как-нибудь привыкнем.
Девушка передёрнула плечами, высвобождаясь, и отодвинулась. От матери неприятно пахло потом, нестиранной одеждой и ещё магия знает чем. Они все давно не мылись.
— Турьяна! — к ним бежал дядя Кванк, — Турьяна, я договорился. Сегодня вечером нас примут.
Мать подскочила, как подброшенная батутом:
— О! Первая хорошая новость за всё время. Мы успеем поесть?
— Да. А где Лиола?
— Магия Первоначальная, — повысила голос встревоженная мамаша, — где болтается этот несносный ребёнок? Лиола!
Она закричала так, что Берлуна привычно поморщилась. Встала, сняла котелок с костра и, отодвинув полог палатки, позвала:
— Карла, Варла, несите посуду. Папа, к столу… Хм… да уж, «к столу».
Расселись вокруг гаснущего костра, принялись за еду. Дома Берлуна даже не прикоснулась бы к этому пресному, неаппетитному хавчику, так дядя Кванк называл скудный лагерный ассортимент. Однако долго сидеть голодной оказалось невмоготу, приходилось через силу глотать, что дают. Захваченную из дома провизию мама пока не трогала, мол, неизвестно, что будет дальше, здесь хотя бы кормят.
Близняшки как обычно сидели бок о бок, держали на коленях металлические миски, подложив под горячие донышки свёрнутые в несколько слоёв салфетки. С одинаково равнодушными лицами черпали и отправляли в рот похлёбку. Даже не хлюпали. Берлуна демонстративно отвернулась. Неужели сестры не замечают неудобств? Им вообще всё равно где и как жить?
А, вот и младшенькая! Эта егоза — полная противоположность Карле и Варле. Опять где-то что-то разведывала, мать еле нашла и притащила чуть ли не за ухо. Лиола не могла сидеть спокойно, ёрзала на бревне, рискуя заработать мозоль на попе. Бралась за ложку лишь после материнского напоминания:
— Что я узнала! Что узнала! Нас всех отправят на море! — с победным видом осмотрела присутствующих, не заметила восторгов, остановила взгляд на отце: — Папа! Дядя! Вы слышали? Мы будем жить на побережье. Это так здорово! Да?
— Хм… — покачал головой Кванк, — не думаю.
— Почему, дядя? Я всегда мечтала о море.
— Здешняя география, да и природа, сильно отличается от Испола. Даже южные моря не слишком приветливы. Кроме того, там почти нет пляжей: сплошные скалы, омываемые водой.
— Вряд ли нас поселят на скалах, как птиц, — заметила Берлуна.
— Ну и что! — не успокаивалась младшая сестра, — есть другие моря. Главное, чтобы волны, прибой…
— Рыба, — добавила мать. Ей тоже осточертели здешние крупяные кулеши.
— Восточное и западное побережья плотно застроены, там и так перенаселено, — рассуждал дядюшка, — вряд ли нас туда пустят.
— Остаётся север, — угрюмо заметил отец.
— Пускай север! — не унималась Лиола. — Пусть даже лёд! Иногда он тает, ведь так?
Кванк с сомнением покачал головой:
— Не хотелось бы оказаться в суровых краях. Больше скажу, те места часто подвергаются набегам, их не так надёжно защищают, как восток и запад материка.
И без того было плохо, а тут ещё худшие перспективы наметились. Берлуна вспылила:
— Послушайте, может, хватит? — гневно сверкнула глазами на дядю: — Откуда такая информация? Вы давно уже не сталкер! А Лифнц вообще сто лет назад посещали.
— Двадцать пять. Не думаю, что здесь многое изменилось.
— Это всё Милаина, — пробурчала себе под нос девушка, доскребая остатки со дна, — самый отстойный мир для нас выбрала! Лишь бы назло сделать.
— Детка! — покачала головой мама, — сколько можно повторять? Милаина тут ни при чём, нашу судьбу решала правительственная комиссия.
— Ага! — Берлуна бросила сердитый взгляд на Кванка, считая, что именно он выгораживает старшую сестру. — А в этой комиссии заседал её женишок!
— Вот что! — отец поднялся и протянул опустевшую миску жене. — Предлагаю прекратить пустые разговоры. Вымойте посуду, а мы пойдём вперёд, займём очередь. Могу себе представить, какая толпа желающих переселиться к морю соберётся у конторы.
Опыт человека, трудившегося в родном Полянске чиновником, не подвёл. Хотя людей вызывали по списку, около скромного здания конторы собрались все жители лагеря. Мысль занять местечко неподалёку от входа оказалась удачной, иначе за общим взволнованным гулом, услышать вызывающего новых кандидатов старика было бы невозможно.
Турьяна и девочки протискивались с большим трудом. Юркая Лиола прокладывала фарватер, за ней цепочкой тянулись взявшиеся за руки близняшки, за ними шла мамаша. Она широко расставила локти, не стеснялась, расталкивала всех, кто пытался помешать:
— Нас скоро позовут, пропустите! Пропустите же!
Берлуна замыкала шествие. Продвигалась вперёд, не поднимая глаз. Как же её достал этот жуткий запах, эта агрессивная среда, эти немытые рожи!
Случилась бы противная катастрофа через год, тогда Берлуна, окончив школу, могла поступить в королевскую академию ядра. Оказалась бы в безопасности также как и старшая сестрица. Вечно Милаине всё, а ей только всякие обноски. Обвинения были чистейшей неправдой. Милу в семье не любили. Разве только Лиола относилась к ней приязненно. Ну, а к чему она относилась иначе? И да… тётя Тома и дядя Кванк боготворили заучку. Карла и Варла традиционно сохраняли нейтралитет. Родители же всегда баловали Берлуну, именно ей покупали всё самое лучшее. Разве что комната… С малолетства девочка завидовала старшей сестре, занявшей отдельное помещение около входа в дом. Милаина умудрялась сбегать и возвращаться, когда вздумается. Остальным дочерям приходилось уговаривать маму, чтобы та позволила отлучиться. Турьяна — та ещё наседка.
Была наседка. Там, на Исполе, мама частенько выдумывала неприятности, здесь же их столько, что прежняя жизнь кажется райской. Берлуна не сомневалась, что мать рано или поздно свихнётся от беспокойства. Она и сама свихнётся. Это же просто невозможно выносить нормальному человеку!
***
К тому моменту, когда Вэлларов пригласили к распорядителю, девочки совершенно измучились. Даже Лиола выглядела вялой, что уж говорить об остальных. Десяток семей успели завершить процедуру, всех без исключения отправляли на северное побережье, даже стариков, которые вряд ли более полугода там протянут. Оптимизма это не добавляло. Наконец, глашатай выкрикнул их имя. Первым порог перешагнул Кванк, за ним Турьяна, потом девочки, последним зашёл отец. Кабинет был не больше комнаты, которую занимала Берлуна дома на Исполе. Для девочки-подростка она казалась просторной, для стольких человек здесь было тесно. Им предложили рассесться по лавкам. Перешёптываясь, расположились. Замерли.
У противоположной стены за широким столом с высоченными стопками картонных папок сидела женщина.
Ну как женщина? Берлуна поняла это, лишь услышав довольно высокий резкий голос. На мужеподобной даме был надет кожаный комбинезон с многочисленными металлическими бляшками, рубаха из грубого, похожего на парусину материала и блестящий шлем — весьма не подходящий для помещения головной убор. Из-под шлема торчали рыжевато-серые волосы, будто обкромсанные неумелой детской рукой. Помнится, Лиола года три назад делала такие причёски своим куклам.
Говорила распорядительница на ломаном исполском, с явным неудовольствием исполняя свои обязанности. Она произнесла по очереди имена, заставляя каждого из Вэлларов подняться и коротко рассказать о себе: возраст, род занятий, состояние здоровья. Заинтересовал её только Кванк:
— Выпускник академии ядра, несомненно, принесёт пользу Лифнцу. Вы можете получить место в столичной компании по контролю над использованием порталов. Должность будет невысокая, но в ваших силах дослужиться до значимых постов.
— Это очень перспективно, — Кванк сделал шаг вперёд и подобострастно согнулся. — А что с жильём?
— Отдельная комната в солдатской казарме.
— Одна на всех? — удивился дядюшка.
Распорядительница засмеялась. Вернее, она издавала резкие звуки, похожие на смех. Загорелое лицо при этом оставалось злым, а взгляд казался пустым:
— Я приглашаю только вас. Вэллары отправятся на север.
— Как? Я предполагал, что останусь вместе с семьёй.
Дама опустила взгляд, просматривая анкету:
— Насколько я могу судить, вы не родня.
— Но я шёл сюда, рассчитывая помогать переселенцам.
— Разве вы не бежали от катастрофы?
— Выпускникам академии доступны порталы в любой мир. Я бы не выбрал этот.
— Всё же советую прислушаться к моему предложению. Вряд ли ваша помощь потребуется семье там, — распорядительница махнула рукой, указывая на висевшую за её спиной карту северных земель.
— Почему же? — возразил Кванк, — я буду учить девочек языку, рассказывать о местных традициях, об истории, наконец.
— Зачем? — женщина не по-доброму усмехнулась и перешла на лифнцкий язык. Произнесла три рубленных фразы, заставив дядино лицо вытянуться.
Он шлёпнулся на лавку и дергаными движениями стал поправлять галстук, неизвестно зачем повязанный под воротником несвежей рубашки.
Тётка, потеряв интерес к бывшему сталкеру, принялась заполнять договор. Турьяна, пользуясь паузой, зашептала:
— Что она говорит? Кванк! Что она сказала?
Он прочистил горло, скосил глаза на прислушивающуюся к ним Берлуну, и тихо ответил:
— Знания девочкам ни к чему. В поселениях будут только ваши, значит и язык не нужен.
— Что ж, мы там навсегда, получается?
— Она уверена, что мало кто выживет.
— Я всё слышу, — заметила распорядительница и, подняв глаза, придвинула бумаги к краю стола. — Жорж Вэллар, можете расписаться за всё семейство. Кванк, если вы настаиваете на своей отправке с ними, тоже подпишите.
Мужчины встали одновременно, дядюшка слегка оттолкнул Жоржа, первым подскочил к столу и схватил договор:
— Я хочу прочесть.
— Только время потеряете. Других предложений не будет.
— Нет! Нет! Это нельзя подписывать! — затряс головой Кванк. — Что значит рыть землянки? Я так понимаю, холода уже наступили. Вы предлагаете девочкам копать мёрзлую землю?
Распорядительница откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди, обвела жавшихся друг к другу сестёр с усмешкой:
— Это на пользу. Закалка. Ваши хлипкие исполитянки на Лифнце никому даром не нужны. А вот если подкачают мускулы, укрепят жилы и кости, научатся добывать пищу, глядишь, сгодятся в жёны настоящим воинам.
Ответить ей никто не успел. Боковая дверь заскрипела, открываясь, в комнату ввалился плечистый гигант в таком же форме, как у распорядительницы. Рубаха едва не трещала на его бугристых бицепсах, а в расстёгнутом вороте виднелись завитушки тёмных волос. Такие же покрывали запястья и даже фаланги пальцев. Голова при этом была чисто выбрита. Шлем богатырь держал в руке. С громким стуком бросил его на стол и, широко улыбнувшись хозяйке кабинета, сказал что-то на своём языке. Она знаком велела переселенцам занять свои места на скамьях и повернулась к соратнику, неумело изобразив любезность.
Пока они беседовали, Кванк стал переводить пункты договора, убеждая Вэлларов, что соглашаться на эти условия ни в коем случае нельзя.
— Какой ужас, — лепетала Турьяна, — жить в землянках, самим добывать еду… Какой ужас. Бедные девочки.
— Это что, — хмурился отец семейства, — меня больше беспокоят отряды самообороны. Они не собираются защищать нас от пиратов и других разбойников?
— А также от драконов, — уточнил Кванк. — Как только летучие ящерицы прознают, что в северных землях поселились потенциальные невесты, отбою не будет.
— Драконы? — с восторгом прошептала Лиола.
— Люди не лучше, — фыркнула Берлуна. — Как это понимать: не будут спрашивать согласия? Какой-нибудь урод предъявит на меня права, а я и отказаться не в праве?
— Бедные девочки, — опять вздохнула мать.
— Тс-с-с… — Кванк округлил глаза и сунул договор Вэллару, хотя тот ни слова не мог понять в тексте на лифнцком.
— Что такое? — напряглась Турьяна.
— Они говорят о наших девочках. Баба предлагает этому бугаю взять старшую в жёны.
— Меня? — чуть не задохнулась от возмущения Берлуна. — Этот мужлан? Да он старше папы.
— Тихо. Кажется, идея ему понравилась.
— Дядя! Вы это серьёзно?
— Погоди. Послушаем, что они предложат.
Пара местных прервала диалог. Женщина уставилась на перепуганных переселенцев с презрением во взгляде. Мужчина сделал два шага и оказался прямо перед Берлуной:
— Вставай, моя крошка, — сказал на чистом исполском.
Девочка со всей силы вжалась спиной в грубую бревенчатую стену, сцепив руки на груди, замотала головой:
— Нет! Нет!
Громилу это рассмешило. Растянув потрескавшиеся от сухости губы в мерзкой улыбке, он обхватил узловатыми пальцами подбородок Берлуны и потянул вверх. Дёрнувшихся было родителей остановил резким жестом:
— Сидеть! Жить надоело?
Кванк схватил за одежду Турьяну и Жоржа, удерживая их, и горячо зашептал:
— Против воли ничего не сделает. Пока не подписали договор, находимся под защитой Союза.
Родители послушались. Отец сидел, сжимая кулаки, смотрел на кандидата в женихи с ненавистью. Турьяна кусала губы, по её щекам текли слёзы. Берлуна вынуждена была подняться и даже привстать на носочки. Впившиеся в подбородок грубые пальцы делали больно. Лифнцианец с видимым удовольствием потянул носом. Ему нравился запах девушки. Костром, чем ещё может от неё пахнуть сейчас? От него же несло чем-то жутко неприятным. Берлуна не могла определить, кажется, навозом. Взглянув на мучителя вблизи, прониклась ещё большим омерзением. Левую половину смуглого лица — по лбу и скуле — пересекали три тонких шрама, как будто от когтей крупного животного. Как ещё глаз уцелел! Девочка пискнула и зажмурилась. Пальцы мужлана стиснули её подбородок ещё сильнее.
Глава 2. Предложение, от которого трудно отказаться
Предыдущая глава Следующая глава
Сначала девочка зажмурилась очень сильно, даже яркие пятна поплыли перед глазами. Когда же громила заговорил, чуть-чуть расслабила веки, и стала наблюдать сквозь ресницы.
— Какая же дохлая. Бледная…
— Послушайте, — не выдержала мать, — ей всего пятнадцать!
— Ничего, за год из неё сделают годную невесту.
— По нашим законам браки заключают по достижении восемнадцати.
— По каким это вашим? — посмотрел на Турьяну мужик, имени которого пока так и не услышали. — Вы собираетесь жить по законам несуществующего мира?
— Этих же условий придерживаются все члены Союза, — заметил отец.
— Лифнц не входит в Союз. Что касается иномирян, мы соблюдаем его правила, однако вы собираетесь принять гражданство Лифнца. Здесь совершеннолетием считается шестнадцать. Ясно? Согласие девушка может дать и в четырнадцать, в этом случае брак считается отложенным. Однако ни за кого другого она уже не сможет выйти.
— Я не согласна! — Крикнула Берлуна и дёрнулась со всей силы. Сумела высвободиться из хватки, ослабшей во время разговора.
— О-о-о… — так-то лучше, — одобрительно ухмыльнулся мужчина
Он отошёл от исполитян и кивнул распорядительнице. Та приступила к объяснениям:
— Родственники невесты боевого мага получат право проживать в столице. Свадьба состоится через год. За это время девушка свыкнется с этим, окрепнет и расположится к своему будущему мужу.
— Не-е-ет, — прошипела Берлуна, она успела сесть и теперь, набычившись, смотрела в пол.
Мать встала и, комкая в руках замызганный платок, заговорила умоляющим голосом:
— У нас есть ещё одна дочка. Ей восемнадцать.
— Здесь не указано, — распорядительница ткнула пальцем в анкету, — Где она?
— Милаина поступила в академию ядра. Мы постараемся связаться с ней. Девочка всегда выручала, она не откажет… — Турьяна жалостливо взглянула на возвышавшегося в центре комнаты мужчину. — Мила больше подходит вам, чем Берлуна.
— Насколько я знаю, — перебила просительницу мужеподобная дама, — девушки в академии принимают присягу. Выпускница имеет право выходить только за сталкера. Это не наш случай.
— Нет! Милаина отказалась давать магическую клятву. Она свободна в выборе.
— Разве такое допустимо?
— Ей предложили заниматься наукой, а проводить исследования можно и на Лифнце!
— Хм… Умница и красавица? — подмигнул Турьяне «зять».
— Да! Да!
— Блондинка?
— Э-э-э… Нет. Светленькая у нас одна.
Мужчина недовольно поцокал языком:
— Нужна блондинка. — Он потянулся за своим шлемом, сказав распорядительнице несколько непонятных слов, и покинул кабинет.
— А я бы вышла за него, — пискнула Лиола. — Жить в столице тоже неплохо. Там далеко до моря, дядя?
Ей не ответили. Все уставились на заговорившую назидательным тоном распорядительницу:
— Даю вам время на размышления. Пройдите в смежную комнату, посовещайтесь, — она указала на третью, плотно закрытую, дверь. — Генерал согласился подождать, но недолго. Если девушка примет его предложение, семья сегодня же отправится в столицу. Жить будете в особняке. Он пустует, поскольку хозяин инспектирует пограничные гарнизоны. Сталкер, — она указала на Кванка, — получит работу. Остальным придётся устраиваться самим. Идите! — Она стукнула деревянным молоточком по исцарапанному диску. Тут же приоткрылась дверь, в щели возникла сморщенная физиономия глашатая. — Веди следующих.
Вэллары один за другим потянулись в каморку. Когда дверь закрылась, у Берлуны возникло ощущение, что их упаковали в посылочный ящик. Бр-р-р… Ни стульев, ни табуретов, на лавок. Дощатые стены, пол и потолок. Душно к тому же. Долго тут не посовещаешься.
Карла и Варла забились в угол, присев на корточки. Лиола расхаживала туда-сюда, мешая всем. Взрослые встали в круг и затеяли спор. Берлуна прижалась спиной к двери. Больше всего ей хотелось провалиться в тартарары. Неужели это всё происходит с ними?
— С чего ты вообще взяла, что Мила согласится? — басил отец. — Когда она ценила наше мнение?
— Главное сейчас получить отсрочку! — втолковывала ему жена. — Мы пообещаем убедить дочь, даже постараемся с ней переговорить. Турьяна обернулась к сталкеру: — Кванк! Ты сможешь наладить связь с академией?
— В принципе, я знаю, где искать наблюдателя. Обратимся к нему за помощью.
— Вы уверены, что девчонка в академии? — недовольно покачал головой Жорж.
— У Милаины жених вообще-то есть, — заметила Берлуна.
На неё не обратили внимания, отец продолжал говорить:
— Или вы собираетесь беседовать с той землянкой, которая согласилась нам содействовать, тогда как родная дочь умотала в благополучный мир!
— Они уже должны обменяться обратно, — махнула рукой Турьяна.
— Должны, не значит, обменялись! Плохо ты знаешь нашу проблемную доченьку!
Лиола, умудрившаяся просочиться в центр круга, задрала голову и объявила:
— Генерал хочет блондинку! Забыли?
Мать взяла её за плечи и вытолкала прочь со словами:
— Недолго выкраситься. Даже магии не нужно. Просто выжечь цвет перекисью.
Берлуна вытаращилась на родителей. О чём они вообще? Какая иномирянка. Оттолкнулась от запертой двери, решительно шагнула вперёд и втиснулась между родителями:
— Вы хотите сказать, что эта… которая хотела захватить мою комнату, не Милаина?
— Берри, — обняла её мать, — сейчас не время об этом.
— Когда время? Почему вы скрывали? Она поэтому искала записи сестры? Нужны были заклинания?
— Да! Да! А ты сдала их в макулатуру.
— Ой! — девочка прикрыла рот пальцами. — Но ведь обмен телами запрещён…
— Сейчас это не имеет никакого значения! — сердито заметил папа. — Землянка нашла нужные записи у Кванка. Это не проблема, а вот заставит ли она Милу поменяться обратно — вопрос.
— Вашу Милаину никто никогда ничего не заставит делать! — Берлуна спрятала лицо в ладонях и зарыдала: — Гадина! Она гадина! Всё из-за неё!
Успокаивать плачущую дочь было некогда. В любой момент распорядительница могла прервать совещание. Взрослые пошли высказывать свои предположения по второму и третьему кругу. Кого и в чём они хотели убедить?
***
За дверью послышались тяжёлые шаги. Надрывно скрипнули петли, полотно сдвинулось в сторону. На пороге стояла распорядительница, оказавшаяся невысокой, хотя и крепкой на вид. Хмуро оглядев собрание, она спросила:
— Готовы?
— Да! — шагнула вперёд Турьяна, заслоняя собой дочь: — мы обещаем уговорить Милаину. Она согласится на замужество и станет блондинкой, как того желает генерал.
— Хм… — с сомнением покачала головой мужеподобная дама.
Берлуна обошла мать и обратилась к распорядительнице:
— Дайте нам ещё немного времени, пожалуйста. Очень надо.
— Ладно. Я пока отлучусь, а то всю задницу отсидела. Три минуты!
Дверь снова закрылась, заскрежетала задвигаемая щеколда. Все уставились на Берлуну. Она протяжно вздохнула и заговорила.
— Я сделаю вид, что согласна выйти за этого медведя.
— Доченька! — мама схватилась за сердце.
— Сделаю вид! — с нажимом повторила девочка. — Подпишу, что скажут. У меня будет год на организацию побега. — Она перевела пристальный взгляд на Кванка: — Дядя, пообещайте, что найдёте способ отправить меня в королевскую академию.
— В академию? — бывший сталкер поскрёб затылок, взлохматив сальные волосы. — Пожалуй, можно пожаловаться через наблюдателя на то, что несовершеннолетнюю беженку вынудили согласиться на брак, тогда как она мечтает учиться в академии ядра и готова принести присягу…
— Готова! Надеюсь, там не предложат в сталкеры громилу, годящегося мне в дедушки!
— В академии много достойных юношей, ты сможешь выбирать.
— Решено! — кивнула Берлуна и посмотрела на вытянувшиеся лица родителей: — Сейчас важно попасть в столицу. Надеюсь, мы сумеем сохранить тайну нашего сговора?
Все уставились на Лиолу, та вытаращила глазёнки и двумя ладошками закрыла рот. Карла и Варла по исполской традиции синхронно сомкнули губы большим и указательным пальчиками.
Вернувшаяся распорядительница застала семейство обнимающимися и всхлипывающими на разные лады. Недовольно покачала головой. Вот неженки! Что женщины, что мужчины! Она не особенно разбиралась в нюансах, слёзы на Лифнце считались признаком слабости и порицались. Здесь же были радостные, почти счастливые слёзы. Вэлларам казалось, что они нашли очень хороший выход.
Хотя, почему казалось? Не ехать же, в самом деле, в пустынные северные земли, где придётся жить в невыносимых условиях и прятаться от рыщущих повсюду драконов?
Дотошный сталкер внимательно прочёл оба подготовленных распорядительницей договора — она не сомневалась, что исполитяне люди разумные и примут верное решение.
В первом документе девица Берлуна Вэллар соглашалась на замужество по достижении шестнадцати лет. Во втором шла речь о семье, которой позволялось жить в столице. Всё, как и обещали: размещение в особняке генерала, работа для сталкера. Девочкам на первое время обеспечат домашнее обучение. Когда они освоят лифнцкий язык, смогут пойти в школу.
Берлуна положила ладонь поверх текста, закрепляя обещание стать невестой. Распорядительница произнесла заклинание, магический отпечаток остался на странице. Теперь пришёл черёд мужчин — они подписывали договор за всё семейство.
Сразу по завершении процедуры, распорядительница вызвала охранников, приказав им сопроводить будущих родственников генерала к повозке.
Говорила она по-лифнцки. Кванк переводил, Турьяна встрепенулась:
— Нам позволят взять вещи?
— Разумеется.
Выходили на площадь под конвоем. Сталкер попытался предупредить толпившихся у крыльца соотечественников о ловушке, куда их заманивают. Главный охранник, строго прикрикнув, оттеснил любопытных и толкнул настырного исполитянина в спину, заставляя идти вместе с семьёй.
— Не надо, Кванк, — одёрнул его Жорж, — мы ничего не сможем исправить.
Суета способствовала приподнятому настроению. Берлуна заметила отъезжающие телеги, плотно набитые беженцами, посочувствовала им, порадовалась за себя. Трудно представить, как несчастные перенесут дальнюю дорогу в такой тесноте. Вэлларам же обещана отдельная повозка.
— Какие смешные лошадки! — хихикала Лиола, тыча пальчиком в сторону вереницы телег. — Ушастые, как ослики.
— Местный вид, — сказал ей Кванк. — Во время войн почти все животные были истреблены. Эти, как ты их назвала, лошадки остались в числе, достаточном для восстановления поголовья. Однако почти все другие виды были завезены с Испола, так что ты увидишь кошек, собак, коров, коз.
— Ой! — взвизгнула девочка, — мне нужно в кустики.
Никто ничего не успел предпринять, Лиола шустро отпрыгнула в сторону и бросилась наутёк. Мать дёрнулась за ней, но охранник не позволил, жестом приказал идти в толпе. Побежал вдогонку сам.
— Магия Превоначальная, — простонала Турьяна, — что за наказание этот пострелёнок!
Лифнцианец — тренированный, сильный мужчина — уступал исполской девчушке в ловкости. Пока он, громко топая, бежал следом, Лиола успела скрыться в занимавшей большую часть лагеря тщедушной растительности, используемой переселенцами для справления нужды. На границе он замялся в нерешительности, сочтя лучшим подождать, когда ребёнок сам выйдет из кустов.
Магия знает, чем занималась сестрёнка так долго, Берлуна успела не только вытянуть из палатки свой чемодан, но и помочь близняшкам. Турьяна занималась своим багажом и вещичками младшей дочери. Все были готовы, когда показалась довольная Лиола, прижимающая к себе щенка. Охранник с растерянным видом шагал за ней. Судя по всему, он безуспешно пытался вразумить девочку и сдался. Не силой же отнимать одного зверёныша у другого? Лиола выглядела победительницей:
— Я возьму щеночка с собой! Мы построим для него будку во дворе. Там ведь много места, правда?
— Это волк, — покачал головой Кванк.
— Нет, дядя! Нет, он хороший и любит меня! Мамочка, пожалуйста!
Охранник что-то грубо выкрикнул. Сталкер качнул головой и перевёл своим:
— Торопит. Пойдёмте, потом решим, что с этим делать.
Сияющая Лиола пошагала первой.
Вели их не в сторону ворот. Турьяна заволновалась:
— Разве там есть выход из лагеря? Кванк, я думала, что нас окружает сплошная стена.
— Так и есть.
— Почему же…
— Милая, — сердито остановил её муж, — помолчи. Генерал знает, что приказывает.
— Он сказал повозка…
Сталкер пустился в объяснения:
— У них очень бедный язык. Лифнцианцы обозначают одним словом десяток родственных понятий. Сейчас увидим, на чём нас повезут. — Он замолчал, поперхнувшись. Как раз в этот момент ряды палаток закончились, дорога вывела на площадку, посреди которой стоял огромный эллипсоид из матового стекла. Кванк кашлянул и продолжил: — Кажется, мы полетим.
Глава 3. Путь в неизвестность
Предыдущая глава Следующая глава
Четверть века назад именно Лифнц стал для Кванка первой задачей и настоящим испытанием для миролюбивого и беззлобного исполитянина. Несмотря на обширные знания, полученные о мире, приспособиться к жизни здесь получилось не сразу. Первые три года молодой сталкер не вылезал от лекарей, то и дело попадая в гущу драк и всевозможных разборок. Лифнцианцы все споры решали на кулаках. Иномирянину ещё повезло, здешний кодекс запрещал убивать представителей своей расы. Именно поэтому с давних времён население планеты поделило материки между людьми, драконами, химерами и орками.
Незадолго до возвращения к ядру миров Кванк услышал об изобретении лифнцианцами машины, способной перемещаться по воздуху. Проявив упорство, нашёл изображение. Это был аппарат яйцеобразной формы, способный поднять одного человека. Предназначался он для разведки. За двадцать пять лет, конструкцию усовершенствовали. Хотелось надеяться, достаточно для того, чтобы доверять этой «повозке» семью переселенцев. Бывший сталкер старался не показать волнения. Девочки смотрели на белёсый эллипсоид с любопытством, Лиола успела подбежать и потрогать гладкий бок, её волчонок настороженно принюхивался. Турьяна предсказуемо впала в панику.
— Как полетим? Почему нельзя ехать по-людски? — Она гневно сверкнула глазами на Кванка, потом посмотрела на идущего позади всех генерала. — Послушайте! Мы не привыкли к таким штукам!
Бугай криво усмехнулся, шрамы на скуле стали ярче:
— Уверяю, путешествовать по воздуху безопаснее. У меня нет людей для вашей охраны, все они отправляются с обозами. Сомневаюсь, что вы сможете отразить нападения разбойников.
— Э-э-э… — захлопала ресницами Тульяна, — зачем разбойникам нападать на несчастных беженцев? У нас ничего нет!
— Глубоко заблуждаетесь, дамочка. Вы несказанно богаты. У вас есть потенциальные невесты — а близняшки совсем скоро смогут давать согласие на брак — это лакомая добыча, нельзя доверять её кучеру и двум неловким защитникам.
— Разве вы… — Турьяна уловила главный смысл сказанного, — разве вы не будете сопровождать нас, генерал?
— Я занят, не обессудьте. Если настаиваете, поищу телегу и лошадь.
— Нет! — вмешался отец семейства, — мы полетим.
Он первым двинулся к маголёту — так, на исполский манер, окрестил здешнюю повозку Кванк. Бывшая до этого неразличимой дверца, отделилась от корпуса и поползла вверх, открывая чрево. Жорж уверенно шагнул внутрь, выглянул и удивлённо спросил:
— Почему здесь только шесть кресел?
— Вполне достаточно, — сердито заявил генерал. — Рассаживайтесь, вы крадёте моё время!
Он повернулся к скромно стоявшему в стороне мужчине в таком же кожаном комбинезоне с заклёпками, рубахе и шлеме, выкрикнул несколько рубленных фраз по-лифнцки. Тот шустро побежал к эллипсоиду и принялся подталкивать девочек, помогая им забраться в салон.
— Приказал доставить вас на задворки своего столичного дворца, — пояснил Кванк разволновавшейся Турьяне.
— Это что же? — огорчённо шептала та, — ты с нами не полетишь? Как же так?
Бывший сталкер только плечами пожал:
— Иди, а то как бы и тебя не забыли.
Женщина послушалась, побежала к двери. Все Вэллары расселись, сопровождающий погрузил их багаж и вопросительно посмотрел на генерала, тот молча покачал головой, обернулся к сталкеру:
— А вы?
— Но там нет больше места, — растерялся Кванк.
— Идите. Скажите невесте, чтобы вышла. Берлуна будет путешествовать со мной.
— Как? Вы обещали, что девочка ещё год…
— Честно говоря, вашу племянницу страшно показывать друзьям и знакомым. Под маминым крылышком она не окрепнет. Пусть её воспитанием займутся в пансионе. Будьте уверены, никто не узнает Берлуну через год.
Дискуссий не подразумевалось. Кванк поплёлся к повозке, лихорадочно перебирая в памяти все имевшиеся с собой артефакты. Запустил руку в магическую котомку, запросил у неё охранный амулет и медальон для связи. Хоть что-то! Заглянул в салон. Сопровождающий пристёгивал пассажиров привязными ремнями, Старшая девочка пока сидела свободно.
— Берлуна, выйди, детка.
— Почему? — возмутилась она.
— Ты поедешь с женихом, — сказал и, игнорируя шум поднятый родителями, не способными покинуть кресла, громко прошептал: — Скорее, у меня есть кое-что для тебя.
Берлуна выбралась наружу и даже покорно снесла дядюшкины объятья. Он тайком положил в карман её курточки два артефакта и зашептал на ухо:
— Амулет наденешь незаметно. Не снимай его даже при купании. Медальон всегда держи при себе. Когда захочешь поговорить, три раза нажми на центральный камень. Постарайся делать это без свидетелей, чтобы не отобрали. Я вытащу тебя, как только смогу!
При всей своей угловатости и ершистости Берлуна была сообразительной девочкой. Она кивнула, обняла дядю в ответ и прошептала:
— Спасибо! Я буду ждать.
Понурив голову, пошла к ожидавшему генералу. Ей следовало бы попрощаться и с матерью, и с отцом, и с сестрёнками. Почему-то не захотела. Вероятно, чувствовала себя обделённой. Как же так! Пожертвовала всем ради семьи, а они даже не сумели вступиться за неё!
Вот, наконец, и сопровождающий занял своё место, открыв отдельную дверцу. Эллипсоид принял первоначальную форму, едва слышно загудел, немного поднялся над площадкой. Его стенки постепенно окутал пар. Очень знакомый Кванку магический туман. Именно такие клубящиеся облака виделись из всех окон королевской академии ядра. Студенты любили рассказывать всевозможные байки о них, мол, там обитают души умерших и всё такое. На самом деле смысл банален: это сильнейшее защитное поле. Здание академии оно берегло от воздействия космоса, а здесь… Кто их знает, этих лифнцианцев, от чего они скрывают летающие повозки и почему не могут защитить обычные телеги? Не могут, или не хотят?
Вопросов было много не только у Кванка. Вэллары засыпали его обвинениями. Как он допустил, что девочку не пустили вместе с ними в столицу? И в столицу ли их везут? Он отмалчивался. Хорошо, что родители несчастной невесты крепко пристёгнуты к своим креслам, а то побили бы по давней традиции пребывания неудачливого сталкера в этом мире.
***
Девочки притихли. Карла и Варла, сидевшие в соседних креслах, крепко взялись за руки. Лиола, соседствующая с Кванком, наклонила голову, крепко прижимая к себе питомца, оставалось удивляться, как тот умудрялся дышать. Турьяна плакала, закрыв лицо искомканным платком, Жорж даже не пытался утешать жену, он положил затылок на подголовник и смотрел в точку на белом куполе.
За бортом тихонько урчало. Сквозь иллюминаторы можно было рассмотреть удалявшуюся площадку, потом ограду лагеря, дорогу с тянущимся по ней караваном беженцев, каменистую пустыню вокруг, стаю волков, рыщущих неподалёку. Быть может, именно от них отбился умильный щенок, пригревшийся теперь на коленях у девятилетней исполитянки.
Спустя четверть часа вид окончательно заволокло туманом. От резкого набора высоты закладывало уши. Кванк с печалью подумал, что он староват для таких приключений. Если бы не девочки, ни за что не согласился возвращаться на Лифнц, ничего доброго не мог вспомнить о прошлом посещении. Новое, как видно, тоже не обещает быть приятным. Отправку семьи в столицу, да ещё с размещением в генеральском особняке, можно считать крупной победой сталкера. Да только цена слишком высока! Берлуна — нежный взлелеянный в оранжерее цветок — оказалась в лапах монстра. Теперь дядюшка мог лишь корить себя за то, что не оставил несчастной пленнице что-то солиднее оберега и средства связи. Ну, хоть так! Они смогут поговорить, и сталкер узнает, куда жених повёз предназначенную ему девушку, тогда можно будет придумать, как её выручить. До тех пор необходимо найти смотрителя от академии. Таких на Лифнце четверо. Один из них наверняка до сих пор живёт в здешней столице. Первым делом к нему. Убедить, упросить, умаслить, пригрозить… Кванк был готов опуститься до шантажа, если обычные средства не подействуют.
Дорога длилась долго. Все успели подремать. Турьяна немного успокоилась после того, как узнала, что у дочери есть магические артефакты. Она оживилась:
— Как ты узнаешь, что Берлуна хочет поговорить?
— Будет сигнал.
— Громкий?
— Не очень.
— А вдруг ты не услышишь?
— Исключено. Я точно услышу, а другим необязательно, ведь неподалёку от нас могу оказаться шпионы генерала.
— Шпионы? Зачем?
— Я предположил.
— Не будет никаких шпионов, — хмуро заметил Жорож. — Этот бугай получил всё, что хотел.
— Зная здешние нравы, имею основания утверждать, ни один лифнцианец без наблюдения гостей не оставит, — строго заметил сталкер, посмотрев на всех по очереди. — Прошу вести себя разумно. Не болтать лишнего.
— Они не знают исполского, — возразила Турьяна. Ей было больно думать, что она не сможет во всеуслышание жаловаться на судьбу, нежданно-негаданно отнявшую драгоценную дочь.
— Даже если так. В помещениях могут находиться записывающие артефакты. Генерал, как ты помнишь, понимает по-нашему.
Все замолчали, прислушиваясь: урчание сменилось рокотом. Дремавший на коленях Лиолы щенок завозился и насторожил уши.
— Кажется мы… — начала Варла.
— Спускаемся, — завершила фразу Карла.
В подтверждение их слов, повозку слегка тряхнуло, раздался глухой стук. Туман за окнами мигом рассеялся, показалась мощёная площадь с высаженными по периметру низкорослыми кустарниками. В большинстве зелёными, хотя кое-где уже сияли ярко-жёлтые и красные листочки.
— Это барбарис? — Лиола ткнула пальчиком в окно.
— Похоже, — ответил Кванк, — называй как угодно. Лифнцианцы не замечают различий. Растения делятся просто: дерево, куст, трава, цветы… Без имён.
— Дикари, — прошипела Турьяна. Она ещё что-то хотела добавить, но смолчала, увидев открывающуюся дверцу.
Сопровождающий их лифнцианец успел выйти из кабины и теперь с улыбкой ожидал Вэлларов снаружи.
— А как же ремни? — возмутился Жорож. Подёргал замок и с лёгкостью расстегнул его. Удивился: — Надо же! А раньше не получалось.
Он помог жене. Близняшки справились сами. Кванку пришлось освобождать Лиолу, руки у неё были заняты. Впрочем, недолго. Как только девочка ступила на брусчатку, волчонок выскользнул из её объятий и припустил в кусты. Только серый хвост мелькнул расплывчатой тенью. Лиола рванулась за ним, но мать с удивительным проворством схватила её за рукав и прикрикнула:
— Или ты не отходишь от меня ни на шаг, или я уговорю генерала меняться!
— Что? — обернулась ошарашенная егоза. — Чем меняться?
— Пусть вместо Берлуны забирает тебя и воспитывает, раз у нас с отцом не хватает ни сил, ни терпенья.
Хотя в этом утверждении не было ни малейшего смысла, Лиола реально испугалась. Она отошла в сторону от матери, спряталась за Кванка и, пока они шагали вслед за провожатым, то и дело выглядывала и стреляла глазами на Турьяну. И не верилось глупышке, что мать говорила серьёзно, и верилось. Всё-таки Берлуну мать любила сильнее остальных детей. Это общеизвестно.
Парк был прекрасен. Как ни огорчены были Вэллары сложившейся ситуацией, всё-таки замечали чистые дорожки, стройные аллеи, нарядные клумбы, каскады фонтанов и прудики, покрытые плавающими белоснежными цветами. Ароматы пьянили, кружили голову. Гигантские похожие на стрекоз существа, отличавшиеся от привычных не прозрачными, а яркими как у бабочек крылышками, зависали над идущими людьми, с любопытством их рассматривая.
Наконец высоченные деревья расступились, навстречу гостям совершенно неожиданно выступил трёхэтажный дом из тёмно-серого камня. При всей строгости форм смотрелся особняк весьма элегантно. У главного крыльца выстроились слуги, показавшиеся с первого взгляда подростками, или даже детьми.
— Хоббиты! — догадался Жорж. Хотя он в своё время не сумел поступить в королевскую академию, к экзаменам готовился, поэтому разбирался в расах, населяющих обитаемые миры. — Вот кто ухаживает за парком.
Кванк не стал спорить, он прекрасно знал, что лифнцианцы не соглашаются причислять порабощённый ими народ к известным в Союзе расам. Не то чтобы опасаются наплыва защитников, просто не хотят лишних проблем. Переселенцы с Испола сами здесь бесправны, им лишние конфликты ни к чему. Сталкер счёл за лучшее оставить открытие Вэллара без внимания.
Глава 4. Пансион
Предыдущая глава Следующая глава
Берлуна провожала взглядом плывущее по небу облачко, всей душой стремясь вслед за ним. Вот только…
— Они там живы?
— Что? — генерал отвлёкся от куба с глянцевыми разноцветными гранями, который вертел в руках.
— Мои сёстры и родители не растворились в воздухе?
— С ними всё в порядке. Это иллюзия, — он самодовольно улыбнулся: — Моё давнее изобретение. Позволяет скрытно миновать блокпосты противника.
— Зачем?
— Как это «зачем»! Мало ли… Приходилось, например, выручать похищенных драконами женщин. — Генерал вернулся к своему кубу, пальцем чертил на его гранях руны и продолжал рассказывать. — Пленницу помещали в башню, очень высокую и без ступеней. Так называемый хозяин прилетал в истинной ипостаси, садился на плоскую крышу, менял облик и спускался в спальню через люк.
— Ужас, — вздохнула исполитянка, знакомая с другими расами только по сказочным, проглоченным в огромных количествах историям.
— Именно. Женщине ничего не оставалось, как броситься с башни, покончив с этими мучениями. Бывали, правда, случаи физического сопротивления, но к несчастью, драконы обладают магией подчинения. С таким насильником особо не повоюешь.
Нужно бы смутиться, но Берлуна только нахмурилась: интересно, генерал этой магией обладает или нет? Спрашивать не стала, уточнила только:
— А вы прилетали на облаке и спасали их?
— Эту миссию выполняли другие. Я лишь предоставил своё изобретение. Первые повозки не были вместительными, полёт проходил без комфорта, зато удалось одурачить многих ящеров.
— Почему вы называете это, — девушка указала на едва видневшееся в синеве облако, — повозками?
— Как же называть? — удивлённо поднял брови, обернувшись к невесте, генерал. У него оказались довольно большие глаза — серые с металлическим отсветом.
— Небесными странниками, например, волшебными птицами, летающими кораблями…
Он усмехнулся, демонстрируя пренебрежение к подобной поэзии. Не ответил.
— Прекращай болтать. Пора убираться отсюда.
— У вас есть вторая повозка? — огляделась Берлуна.
— Мы пойдём через портал.
Ну вот… Мог, оказывается, открывать порталы. Почему тогда не отправил гостей таким же образом? Не успела спросить, генерал ответил сам:
— Это требует немалых затрат магической энергии. Кроме того, города и поселения окружены защитным контуром, порталы умеют строить и враги. Пробираясь к особняку через полстолицы, можно нарваться на непримиримых — горячих ревнителей чистоты лифнцкой нации. Я отправил твоих самым безопасным способом из возможных. Благодарить должна, а не дуться.
Он вытянул руку с кубом на ладони вперёд и зашептал заклинание. Берлуна пробурчала себе под нос:
— Я бы сказала спасибо, оставшись со своей семьёй. А так…
Её слова не удостоились внимания. Впрочем, девушка и сама забыла обо всём, увидев сквозь пылающую арку каменную стену, от которой веяло холодом. Щели между серыми глыбами покрывала изморозь.
— Шагай! — скомандовал генерал.
Чемодан пришлось волочь самой. Колёсики мало помогали, прыгая по рыхлой, насыпанной на подступах к стене щебёнке. Арка за спиной свернулась, окончательно отрезая исполитянку от воспоминаний о родном мире.
— Здесь зима? — поёжилась Берлуна. Курточка на начало осени рассчитана, вряд ли плюшевая подстёжка с водоотталкивающим верхом защитит от мороза.
— М-м-м… Зима, это когда холодно и снег? — уточнил генерал. Не так уж и хорошо он знал исполский. — Нет. Сейчас десятый месяц из двадцати. Если сопоставлять с вашими — сентябрь. Первая декада.
— А почему? — девушка указала на лёд, сковавший верхний край высокой ограды.
— Стена заколдована. Стоит к ней прикоснуться, станешь куском замороженной воды. Потребуется немало энергии, чтобы вернуть безмозглой беглянке человеческий облик. Имей в виду. Компенсацию потребуют с твоих родителей. Я уж точно не стану платить.
Берлуна кивнула и покосилась на кейс в руке спутника. Там лежал портальный куб. Вот бы его выкрасть!
Подошли к воротам с калиткой. Металлические створки украшала искусно выполненная чеканка. В центре выпячивался стилизованный глаз, посередине глазного яблока поблёскивал камень, похожий на отшлифованный изумруд. Генералу пришлось немного наклониться, чтобы посмотреть прямо в этот артефакт. Что-то щёлкнуло, послышался женский, довольно звонкий голос. Берлуна не поняла ничегошеньки. Единственное слово, произнесённое с нажимом, привлекло внимание в общем потоке: Дигл. Так, вероятно, зовут жениха. Надо же, до сих пор не удосужилась спросить. Генерал ответил. В его фразе прозвучало название родного мира, первое и второе имя Берлуны. Калитка механически отворилась.
Идти не хотелось страшно. Девушка нервно осмотрелась, прикидывая, сможет ли дать дёру? Глупо, конечно. Даже без чемодана далеко не убежит. Да и куда? Видневшиеся на горизонте скалы выглядели неприветливо.
— Что застряла? — недовольно поторопил её генерал. — Топай, давай! — Едва за их спинами, скрежеща, захлопнулась калитка, добавил с твёрдой уверенностью: — Ничего. Сайры тебя перекуют.
— Это имя? Сайры.
— Сайрами называют здешних наставниц. Это принятое на Лифнце обращение к вышестоящему человеку. Сайра — женщина, сайер — мужчина. Имя добавляют в знак особого пиетета.
— Понятно. — Берлуна обливалась потом, тянуть чемодан по засыпанной гравием дорожке было тяжело. Пришлось расстегнуть куртку. Чтобы отвлечься продолжила расспросы:
— Зачем перековываться? Я вам не нравлюсь?
— Чему тут нравиться? — Генерал бросил на спутницу брезгливый взгляд. — Мешок с костями. Стыдно людям показать.
— Вы говорили, что любите блондинок.
— Ха… Мне вообще всё равно.
— Тогда зачем…
— Много вопросов! Тебе сейчас надо готовиться к встрече с новыми подругами. Не думай, что всё пройдёт гладко.
В голосе генерала прозвучала угроза. Берлуна внутренне сжалась. Ну вот. Единственный знакомый в этом мире человек сейчас оставит её на съедение сайрам и послушницам пансиона и отправится восвояси, а ей… Ей придётся выживать. Во всяком случае, пока дядюшка Кванк не придумает, как вызволить племяшку из капкана. Он обещал!
***
Пансион представлялся чем-то похожим на полянскую школу. Светлые просторные классы, элегантно одетые учителя, коридоры с натёртым паркетом, по которому приятно бегать, ученики в одинаковой форме… Берлуна школу не любила, но сейчас что угодно была готова отдать, лишь бы очутиться там, а не в унылом здании, напоминавшем тюрьмы древних веков. Даже приближаться к этому чудовищу неприятно, что уж говорить о том, чтобы оказаться внутри, застряв на долгое время.
— Ди-и-игл, — жалостливо пропела девушка, — пожалуйста, верните меня родителям. Я обещаю накачать мышцы, выучить язык и делать всё что требуется, не оставляйте меня здесь.
— Откуда ты знаешь моё имя? Ах, да… Вратарница называла, когда здоровалась. А ты не глупа.
— Генерал, умоляю…
— Запомни, детка: умолять на Лифнце не принято. Не проси, не жалуйся, не обижайся. Иначе не доживёшь до свадьбы.
Берлуна больно закусила губу и по-щенячьи заскулила.
Прощай, детство! Прощай радость. Прощай, быть может, сама жизнь.
Неосознанно сунула руку в карман, сжала охранный амулет. Надо бы надеть. Кванк просил сделать это незаметно. Пока такой возможности не представилось. Отпроситься в кустики? Колючие заросли кустарника вдоль дороги выглядели опасными. Сквозь них не пролезешь. Отстать от генерала и… Едва замедлила шаг, Дигл недовольно прикрикнул:
— Что ползёшь как замороженная! Шевелись, и так потерял с тобой кучу времени.
Просили его… Делать нечего, прибавила шагу. Чемодан надоел до смерти, однако бросать его — лишиться последнего напоминания о беззаботной жизни на Исполе. Пока Берлуна не решалась на это.
Добрались до гладкой площадки перед большим крыльцом. Отполированные гранитные ступени казались мокрыми в причудливо падающих сквозь листву лучах здешнего солнца. Ой! Да они реально мокрые! Девушка поскользнулась и едва не упала. Готовый к этому спутник схватил её за шкирку, приподнял и встряхнул:
— Бди! Готовность к опасностям — непременное условие выживания на Лифнце.
— Орочья задница, а не мир, — прошипела Берлуна, стараясь ступать осторожно.
Генерал только хохотнул.
В коридорах здания царил сумрак и мёртвая тишина. Никакой беготни.
— Идут уроки?
— Уроки? Хм… можно и так сказать. Мы сейчас идём к настоятельнице. Постарайся сохранять спокойствие и уверенность.
Ага, легко сказать. Ни того, ни другого Берлуна совершенно не имела.
В кабинет её пригласили не сразу. Сначала за высокой двустворчатой дверью скрылся генерал. Девушка воспользовалась минуткой одиночества, надела оберег. Повертела в пальцах медальон. Нажать? Пожалуй, не стоит. Здесь могут быть следящие артефакты. Не только здесь, кругом! Придётся хорошенько спрятаться, прежде чем решиться на беседу с дядюшкой. Прошлась по круглой приёмной, выглянула, приподнявшись на носочки, в узкое — чисто бойница — окошко. Смогла рассмотреть вытоптанную площадку, по которой носились коренастые девчонки. Шла борьба за грушевидный мяч. Причём такая жёсткая, что даже на пути у стремительной участницы игры оказаться было страшно.
Так и ей придётся? Гонять в просоленной форме, сталкиваясь с мощными девицами, падая, поднимаясь, получая удары в грудь, в живот, по ногам и рукам…
Даже орочья задница может показаться милым местечком в сравнении с тем, куда угодила невезучая исполитянка.
— Это адище какое-то. Мамочка, забери меня отсюда!
Испуганно оглянулась на приоткрывшуюся дверь. Генерал предупредил: показывать слабость нельзя.
— Берлуна! Зайди.
Надо же голос Дигла кажется почти родным. Шмыгнула носом напоследок и потащилась в кабинет.
За широченным столом сидела распорядительница. То есть, мужеподобная дама — сестра знакомой по лагерю переселенцев. Или не сестра, а мать, или дочь. Даже приблизительно возраст определить невозможно. Как будто все они пользуются услугами пластических докторов с целью изуродоваться.
Заговорила она хриплым, будто присыпанным песком, низким голосом:
— Берлуна Вэллар, желаешь обучаться в нашем пансионе?
Девушка покосилась на стоявшего в стороне генерала. Тряхнула головой и упрямо пробурчала:
— Меня привезли против желания.
Уголок рта настоятельницы дрогнул. За улыбку приять эту мимику не получалось, скорее всего, это была лишённая сочувствия насмешка. Женщина встала, вышла из-за стола. На ней был надет коричневый комбинезон с модными здесь заклёпками по швам, только пошит он был не из кожи, как у тех, кто встречался исполитянке раньше, а из материала похожего на вельвет. Замерев прямо перед Берлуной, настоятельница посмотрела на неё чуть снизу — она была невысокой — и сказала:
— Нужно отвечать: «Как прикажете, сайра». Повтори.
— Как прикажете, сайра, — пролепетала девушка, понимая, что сейчас не время и не место показывать характер.
— Громче. Твёрже.
— Как прикажете, сайра!
— Ещё!
— Как прикажете, сайра!!!
— Уже лучше. Твои желания никого не волнуют. Уяснила?
— Как прикажете, сайра.
— Уяснила. Не безнадёжна.
Она вернулась за стол и что-то сказала Диглу. Тот сурово нахмурился и ответил. Настоятельница пожала плечами, выдвинула верхний ящик стола и передала Берлуне свисток на шёлковой ленточке:
— Надень. Если понадобится переводчик, подашь сигнал. Тут мало кто знает исполский.
Пока девушка выполняла приказ, сайра двинула деревянным молоточком по круглой, избитой жизнью досточке. В кабинет с противоположной от приёмной стороны просочилась неприметная фигура в коричневом комбинезоне. Получив указания, тётушка кивнула и подала знак следовать за ней. Берлуна испуганно посмотрела на жениха. Тот ободряюще подмигнул:
— Иди. Служка проводит в казарму.
О, Магия Первоначальная!
— А вещи?
— Принесут. Иди, не задерживай настоятельницу.
— Как прикажете, сайер, — не скрывая сарказма, ответила исполитянка.
Генерал опять усмехнулся. На его лице читалось то же, что недавно сказала настоятельница: девчонка небезнадёжна.
***
Служка летела по коридору. Хотя она была маленькой, едва ли выше Карлы и Варлы, Берлуна едва за ней поспевала. Дойдя до тупика, тётка остановилась и толкнула тяжёлую, обитую клеёнкой дверь. За ней оказалась уборная. Новая воспитанница догадалась о предназначении комнаты по едкому запаху хлорки. Кафельные стены догадку подтверждали. Современной для Испола сантехники не было и в помине. Углубления в полу с парой площадок для ступней, да дыра между ними, в которой плескалась вода. Самое печальное: ни одной перегородки. Даже в лагере, где пережидали расселения беженцы с Испола, можно было отойти подальше в заросли, спрятаться от любопытных глаз. А тут… Права мама: лифнцианцы дикари!
Смежная комната оказалась душевой, и там не подразумевалось наличия кабинок. Вдоль одной длинной стены тянулись решётчатые лавки, из другой торчали трубы с круглыми рассеивателями. Под каждым имелся покрашенный белым кран.
Служка подошла к одному, сделала вид, что откручивает, поднесла горсть, потом потёрла ладони и начала будто размазывать нечто по плечам, груди, животу. Мыло, похоже. Берлуна кивнула, показывая, что поняла. Теперь тётка сделала несколько энергичных движения, объясняя, что надо поторопиться. Сама ушла. Дважды просить исполитянку, истосковавшуюся по нормальным бытовым удобствам, не было нужды. Она сбросила одежду, разулась, взвизгнула, ступив на чугунный издырявленный для стока лишней влаги пол, кинулась к ближайшему душу.
Такую воду не назовёшь комфортной. Волей-неволей придётся закаляться. Из мыльного крана тянулась пахнущая дёгтем сопля. Мылилась, однако, хорошо. Как бы там ни было, девушка вернулась к лавке посвежевшей и бодрой. Служка принесла рифлёное полотенце, которым только кожу обдирать, и стопку одежды. Бельё, как и следовало ожидать, было самым простецким: короткая трикотажная майка и сатиновые шортики. А форма… ну да, рубаха и комбез, что же ещё!
Одеваясь, поймала осуждающий взгляд. Невольно посмотрела на свою грудь. Что не нравится-то? Вполне уже оформилась… А! Серебряный кулон-оберег на витой цепочке. Берлуна, помня совет дяди, не снимала его во время мытья. Может, кому-то и не нравятся украшения, для исполитянки кроме как на них не на что больше надеяться.
— Ой, — вспомнила про медальон.
Схватила курточку, вытащила из кармана артефакт из платины. Нацепила. Вместе они смотрелись безвкусно, однако оставлять без присмотра столь ценные вещи нельзя.
Свою одежду пришлось сложить в плетёный короб и оставить в постирочной. Жетон с неизвестным Берлуне символом обозначал принадлежность содержимого корзинки ей, а не кому-то ещё. Открывался короб прикладыванием большого пальца правой руки к этой самой закорючке. По активной жестикуляции служки стало понятно, что для стирки будет выделено время. Берлуна затравленно огляделась. Стопка металлических тазиков, белые краны с мылом, самозаполняющаяся бадья с плавающим в ней ковшиком. Неужели здесь нет автоматической прачечной? Что за отсталый мир!
Ладно. Идём дальше. Покинув блок гигиены, по недлинному коридору прошли в хозяйственный. Здесь воспитаннице выдали саквояж из грубого, похожего на дерматин материала. Служка проворно загрузила туда учебники, тетради, пенал. Потом протянула девушке объёмный блокнот. Знаком велела раскрыть. Это напоминало словарик. Записи сделаны в два столбца. В левом непонятные, похожие на ползающих жучков буквы, в правом фразы на исполском.
— А! Это разговорник! Но я не смогу прочитать.
Служка потянулась, чтобы заглянуть на страницу и показала пальцем на первую фразу. Поморщилась, видя, что подопечная не сообразительна, сама взяла её палец и ткнула им в нужную фразу. Блокнот заговорил! Прямо из глубин книжицы раздался голос. Служка повторила фразу, давая понять, что Берлуне надо сделать то же самое. Она попыталась раз, другой, третий. Наконец, тётка кивнула, удовлетворившись результатом. Чему же она так настойчиво учит исполитянку? А… ясно. В правом столбце напротив повторяемой фразы значилось: «Как прикажете, сайра». Это важно. Ещё бы. Хотелось бы засмеяться, да не до смеха. Впрочем, обращение она бы узнала, если б выделила его из общего звучания.
Игнорируя призыв отправляться дальше, Берлуна полистала блокнот и нашла почти в конце: «Я не понимаю лифнцианского». Кликнула. Прослушала, произнесла. Служка недовольно покачал головой. Отобрала разговорник, захлопнула его и буркнула по-своему. Скорее всего, посоветовала учить язык и не отлынивать. С чем спорить было бы неразумно.
Неподалёку обнаружилась лестница. По ней поднялись на второй этаж. Коридор здесь был чуть шире и такой же сумрачный. По обе стороны через равные промежутки располагались двери. К одной из них служка подвела Берлуну. Заставила её посмотреть в изумрудный глазок на деревянном полотне, произнесла заклинание. После этого знаком велела потянуть за ручку.
Вид трёхярусных кроватей заставил девушку замереть на пороге. Что это? Здесь придётся жить?
Десять по трое, не меньше. Спальня на целый класс. На Исполе даже военных не селили в такой скупой обстановке.
Прямо напротив входа Берлуну ждал её чемодан. Девушка бросилась к нему, словно к спасательному кругу. По инерции села на ближайшую кровать, но сразу вскочила из-за гневного окрика. Служка подошла ближе и похлопала по верхнему ярусу, едва до него дотягиваясь. Девушка огорчённо вздохнула. Лезть наверх не хотелось. Сидеть негде. Как разобрать чемодан? Ей подсказали: деревянные ступеньки перемежались с выдвижными ящиками для умывальных принадлежностей. Для остального в глубине комнаты имелся ряд стенных шкафчиков с изумрудными глазами. В один из пустующих Берлуна с большим трудом втиснула чемодан и саквояж. Раскладывать и развешивать наряды не стала. Смысл?
Тётка, посчитав миссию выполненной, коротко поклонилась и оставила новую воспитанницу одну. Берлуна протяжно вздохнула, осмотрелась, пытаясь понять, есть ли в комнате следящие артефакты, и полезла к себе в гнездо, прихватив лежащий на ступеньке разговорник.
***
Как жёстко! Казалось, простынку постелили прямо на фанеру, хотя на ней лежал тоненький тюфячок. Даже в лагере беженцам выдали надувные матрасы — спалось не как дома, но терпимо. Тут же не кровать, а орудие пыток! Время на огорчения тратить не стоило. Вот-вот явятся с занятий соседки, тогда уж точно не поговорить с дядей.
Берлуна вытащила из-под пахнущего пылью покрывала тощую подушку, накрылась ей, оставив крохотную щель для воздуха, и сильно надавила на камень артефакта. Раз, другой, третий…
— Берри… девочка, это ты?
— Я, дядя, — чуть не крикнула Берлуна и тут же расплакалась.
Она как будто не верила, что получится связаться, хотя очень на это надеялась.
— Не плачь, пожалуйста, — попросил Кванк, — я не могу разобрать ни слова. Постарайся произносить их отчётливо и спокойно.
О-о-о-о… «спокойно». Как ей не хватает этого спокойствия! Можно собраться и делать вид перед чужими людьми, а когда слышишь близкого, знакомого с младенчества, разве можно смолчать и не выплеснуть на него все накопившиеся переживания!
— Я постараю-у-у-усь, — хныкала девочка. Она и сама стремилась поскорее рассказать о себе. Неизвестно, получится ли ещё раз найти свободную минуту.
— Где ты? Генерал вышел, он не подслушивает?
Ах, да, они не знают, что противный Дигл бросил её на съеденье сайрам.
— Я в пансионе. Здесь ужасно! Холодно, темно, жёстко! Меня наверняка поколотят или вообще убьют!
— Послушай меня, девочка, — ровным, почти гипнотическим голосом заговорил дядя, — тебя не смогут убить, даже если захотят. Главное не потеряй охранный амулет. Ты его надела?
— Да.
— Никому не показывай.
— А в помывочной? Там нет перегородок.
— Н-нда-а… Вот что, запомни заклинание. Оно простое. Крепко сожмёшь артефакт в руке и произнесёшь: вижу только я, никто не видит мой секрет. Запомнила?
— Хорошо. Тогда они не догадается, что я с тобой разговариваю?
— Не нужно активировать медальон при свидетелях. Услышат мой голос и сообразят что к чему, а если обыщут…
— Поняла. Не видят, но смогут нащупать.
— Вот именно. Не будем отвлекаться. Скажи, как называется пансионат? Где он расположен?
— Не знаю. Его никто никак не называл. Просто тёмное здание, огороженное заледеневшей стеной.
— Как долго вы до него добирались?
— Мы прошли через портал.
— М-м-м… Знать бы, хотя бы в какой стороне.
— На горизонте я заметила горы.
— Горы… Понятно. Я найду тебя, девочка. Держись!
— Спасибо, дядя… — впервые за весь день улыбнулась Берлуна и сразу же спохватилась: — А вы все как устроились?
— Хорошо. За родителей и сестёр не переживай. Главное, будь внимательна! На Лифнце нельзя расслабиться ни на мгновение.
— Я уже поняла.
— Давай прервёмся. Вряд ли медальон успел как следует зарядиться. Не стоит его слишком расходовать.
Хотелось ещё поговорить, но дядя был прав: если артефакт истратить в ноль, придётся выкинуть. А другого-то нет!
Взяла медальон в руку, произнесла заклинание и спрятала под рубаху. То же проделала с оберегом. Легла вытянувшись на кровати, с минуту смотрела в потолок. Близкий, достаточно вытянуть руку и коснёшься. Нет, ещё сантиметров тридцать остаётся. Всё равно низко. Если резко вскочить, можно и удариться, наверное.
Чего-чего, а вскакивать не хотелось. Лежать, хоть и неудобно, всё же лучше.
Нащупала разговорник и принялась заучивать казавшиеся необходимыми фразы. Вряд ли дядя вытащит её в ближайшие дни, нужно продержаться до этого момента.
Не заметила, как уснула. Снилось что-то хорошее. Забыла в ту же секунду, как открыла глаза. Разбудил резкий, неприятный звук:
— Ту-ду-у-у… ту-дуу-у… туду-туру-туду-у-у…
А ещё шорох. Приподнялась на локте и свесилась, глядя вниз. Незнакомые девочки шустро переодевались, заправляли кровати, переговаривались между собой. Наконец ближайшая обратила внимание на новенькую и крикнула ей что-то непонятное.
— Кхм… — прочистила горло Берлуна и произнесла выученную вчера фразу: — Я не понимаю по-лифнцки.
Ответом был хохот. Девицы хватались за животики, корчились, приседая. Только по полу не валялись от смеха. Наверное, исполитянка говорила с жутким акцентом. Стараясь не показать, что ей обидно, Берлуна спустилась на пол. Соседка знаками объяснила, что нужно чистить зубы, умываться и спешить в столовую.
Ладно. Новенькая кивнула и полезла в свой ящик, куда накануне спрятала расчёску, мыло, зубную щётку и пасту. Там же был маникюрный набор, иголка с нитками, прочие необходимые мелочи. Ещё пузырёк маминых духов, которые Берлуна прихватила с туалетного столика прямо перед тем, как семейство покинуло дом навсегда.
В комнате образовалась глухая тишина. Девочки замерли, устремив взгляды на новенькую. Что это с ними?
А! Очень хотелось завизжать. Едва сдержалась. Помогло то, что она сама частенько устраивала старшей сестрице похожие каверзы. В ящике, прямо по умывальным принадлежностям ползали белые толстенькие червяки.
— Какие милашки! — с улыбкой сказала Берлуна, забыв, что её не понимают.
Она взяла червяка двумя пальцами, бросила на пол и раздавила. Хорошо, что тапочки успела надеть, неприятно было бы босой ногой.
Ближайшая девочка что-то крикнула, выпучив глаза. Тоже хочет? Берлуна бросила следующего ей. Девчонка отскочила и заорала.
Что они, в самом деле? Думают, что исполитянки такие уж ромашки-фиалки? Нет! Их червяками не удивишь! Одного за другим вытаскивала Берлуна непрошеных гостей из своего ящика и давила. Соседки орали как ненормальные.
На шум прибежала распорядительница. Ой, нет — сайра, но тоже похожая на распорядительницу и на директрису. Они тут все на одно лицо?
Дама что-то рявкнула, девчонки замолкли, вытянулись, продолжая таращиться на иномирянку. Берлуна тоже застыла с последним нарушителем, извивающимся в её щепоти. Тут заорала и сайра.
Попутно она вращала глазами и делала резкие движения, будто отмахиваясь от ос или пчёл. Исполитянка раздавила червяка и пошмурыгала подошвами тапок по полу, отскребая прилипшую слизь.
Сайра наконец успокоилась. Твёрдым голосом отдала команду. Девочки потянулись к выходу. Молчали, но каждая — кто с интересом, кто удивлённо, а некоторые испуганно — поглядывали на новенькую. Наставница дождалась, когда комната опустеет и знаками велела следовать за ней.
Как и накануне, минут пять пришлось ждать в приёмной. Это становится традицией. Теперь исполитянка каждый день будет начинать с посещения директора пансиона?
Распорядительница номер три вышла из кабинета и придержала дверь, приглашая Берлуну войти. Она послушалась. Главная сайра хоть по-исполски говорит, может, растолкует, чем провинилась генеральская невеста?
Директриса встретила девушку ненавидящим взглядом. Не здороваясь, задала вопрос:
— Как ты выжила?
— Э-э-э… Вы о чём? — к такому вопросу Берлуна не была готова.
— Белые черви ядовиты. Ты должна была умереть, коснувшись одного. Как ты выжила?
— Хм… Вам стало бы легче, если бы я умерла?
Девочка из последних сил старалась не показать испуга. У неё тряслись колени, сердце колотилось как безумное. Её хотели убить? За что?
— Разумеется, нет! — дама встала и прошлась по комнате. — Дигл уж точно не спустил бы мне этой оплошности.
— Тогда зачем в мой ящик засунули ядовитых тварей?
— Зачем ты к ним прикасалась!
— Думала, это обыкновенные червяки… Безобидные.
— На Лифнце нет безобидных червей. Все в той или иной степени… Ладно. Я разберусь. — Она с задумчивым видом посмотрела в окно и через пару секунд заговорила снова: — Тебя переведут к младшим.
— Почему?
— Что надо сказать? — строгий взгляд не обещал приятности.
— Как прикажете, сайра.
— Вот именно. Тебе же будет спокойнее. Вряд ли ровесницы простят пережитый испуг.
Что ж, с младшими, так с младшими. Даже лучше. Берлуна вспомнила вчерашний матч под окнами — противостоять крепким мускулистым ровесницам она точно не сумеет. Правильнее будет с малышами переждать, пока дядя придумает, как её вытащить отсюда.
Глава 5. Задачи & перспективы
Предыдущая глава Следующая глава
После разговора с племянницей Кванк занялся изучением карты. В генеральской библиотеке обнаружился целый стеллаж отпечатанных магическим способом изображений материков. Люди занимали Большой — самый протяжённый из всех. Заселён он был не так густо, как орочий или драконий. О материке, принадлежащем химерам, сведения были скудные, поскольку эта раса держалась обособленно. Химеры к себе не пускали, к другим не лезли.
Сталкер перелопатил десять полок, прежде чем нашёл схему размещения учебных и воспитательных учреждений. В основном, военных, но были и пансионаты. Никаких названий, только номера. Наверняка, на воротах того, куда генерал сдал свою невесту, прикреплена табличка с цифрами, но Берлуна не определила номер, поскольку не знакома с местной письменностью. Придётся соображать.
Девочка заметила горы. Южные вряд ли. Жарко, никто в здравом уме не стал бы применять там ледяную магию — слишком высоки затраты энергии на поддержание. Вторая гряда, тянется с крайнего севера до центра. Неподалёку он неё Кванк обнаружил три пансионата: сорок седьмой, тридцать девятый и пятьдесят пятый. В один из них, скорее всего, помесили юную исполитянку.
Очередные раскопки подарили сталкеру перечень назначений на посты. В списках были директора интересующих его пансионатов. Итак, сайра Пиф владеет огненной стихией, сайра Пуф предпочитает воздушную, сайра Пиаф — водную. Логично предположить, что Берлуна оказалась во власти последней. Придя к такому выводу, Кванк повеселел. Хвастать пока нечем, но лиха беда — начало! Он верил, что сумеет найти племяшку и вызволить её. Важно ещё договориться с Лифнцким наблюдателем от академии об открытии для будущей студентки портала к ядру миров. Время до вступительных испытаний ещё оставалось, но тянуть не следовало, лучше иметь запас на подготовку.
Пока сталкер исследовал глубины библиотечного фонда, Вэллары знакомились с особняком и парком. Тут есть где развернуться. Хотя доступ на хозяйский этаж закрыт, первого и второго хватает за глаза! Девочки носились из комнаты в комнату, присматривая подходящую. Лиола то и дело кричала:
— Чур, моя! — перебегала в соседнюю и опять: — Чур, моя!
Карла и Варла впервые в жизни разошлись по разным спаленкам, для занятий выбрав общую светлую комнату с полукруглым балконом. Младшая сестра заглянула к ним и сказала, потрясая руками:
— Берлуна, когда приедет, выгонит вас отсюда!
— Почему? — синхронно удивились близняшки, ведь свободных помещений оставалось предостаточно.
— Из вредности. Скажет, что ей вид нравится.
— Вид как вид, — пожала плечами Карла.
— Ничего особенного, — согласилась с ней Варла.
Как это ничего особенного? За окном колыхалось море из цветущего кустарника. Обилие розовых, сиреневых и бирюзовых кистей не позволяло рассмотреть листья. Пышные волны рассекала, словно гордая бригантина, Турьяна Вэллар. Она вышла в парк, предоставив мужу выбор супружеской спальни, и не смогла вернуться в дом, гуляла уже четвёртый час. Успела подружиться с садовником, чрезвычайно довольным вниманием такой важной дамы. Общались они исключительно с помощью жестов, но, как обоим казалось, прекрасно понимали друг друга.
Исполитянка впервые покинула родную планету, населённую только людьми, и пока не привыкла к многообразию рас. Слуг в генеральском особняке она ошибочно принимала за детей, редко кто из мужчин доставал ей до плеча, даже бородатые и седовласые. Кванк успел объяснить, что представители главенствующей на Большом материке расы предпочитали военную службу, немногие становились управляющими или чиновниками, кое-кто соглашался на преподавательскую работу. Всё, что касалось жизнеобеспечения, тащили на себе инородцы. Жорж Вэллар таковых называл хоббитами, но здесь их именовали иначе: корни. В давние времена представители этой народности занимали архипелаг из тысячи островов, расположенный на полпути от Большого материка к химерам. Жили тесно, поэтому с удовольствием соглашались на переселение. А лифнцианцам того и надо: ловкие руки, талант к земледелию и садоводству. Корни не чурались простой работы и довольствовались малым вознаграждением.
Наконец, пришлось вернуться в дом. Экономка — немолодая, заметно прихрамывающая родственница хозяина — сама созывала гостей на обед. Она немного говорила по-исполски, страшно важничая.
— Откуда вы знаете язык? — спросила Турьяна, пока они шли к дому.
— Давным-давно работала в госпитале, под моим присмотром оказался исполитянин, он учил меня немного. Хотел говорить на родном языке.
— Как удачно! — воскликнула Турьяна. — Нам с вами очень повезло.
Экономка подарила исполитянке снисходительную улыбку и сообщила:
— Ваш супруг и дети уже в столовой. Осталось найти ещё одного гостя. Ведь прибыло шесть?
— Да. Ещё муж моей погибшей сестры. Он собирался осмотреть библиотеку… — Не успела договорить, ближайшая дверь открылась. — А вот и он! Что такое?
Турьяну удивило вытянувшееся лицо экономки. Она прижала руки к щекам и прошептала:
— Кванк?
— Датуя! — вскрикнул тот, чуть не выронив блокнот для заметок.
— Вы знакомы? — опешила Турьяна.
— Так это тот самый парень, что учил меня исполскому!
— Это та самая красотка, что влюбилась в покалеченного сталкера как кошка! — Голос, да и взгляд мужчины сочились маслом. Кванк обошёл родственницу по дуге и обхватил экономку за талию: — Всё хромаешь, голубка?
— Хромаю! Куда деться?
Они так и пошли в обнимку, Турьяне пришлось тащиться следом. Она лишилась голоса, так была изумлена. Нет, каков! Воркует будто незрелый юнец с понравившейся одноклассницей! Стало обидно за Тому, много лет хранивший верность супруге вдовец забыл её в один миг. Экономка захихикала и локотком отстранила от себя мужчину. Обернулась и сказала, оправдываясь:
— Не думайте лишнего, этот паразит не поддался на мои чары, всё твердил, что не может изменить своей пристани. Значит, вы сестра той самой?
Турьяна только головой качнула. К счастью, столовая была рядом и разговор продолжать не пришлось.
Расселись за вытянутым столом, сгруппировавшись по центру. Тут легко разместятся человек двадцать! При этом есть ещё один стол, для удобства сдвинутый к стене. «Здесь можно свадьбу гулять, — подумала мать генеральской невесты, — не придётся снимать ресторан». Сама же испугалась этой мысли. Неужели успела смириться и готова отдать любимую доченьку мужлану и дикарю? С другой стороны: шикарный дом… сад… десятка два слуг. Где ещё найдёшь такого зятя?
КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ФРАГМЕНТА
